Лев Куклин - Год лошади (Сборник рассказов)

О Городе, конечно, писали много и восторженно, снимали видеофильмы и вели телерепортажи: еще бы! Модель коллективного жилища XXII века! Полная автономия и независимость от окружающей среды! Высшая степень надежности и комфорта! И в самом-то деле, было чему удивляться: Город, бесперебойно дающий человечеству дефицитнейший рудный концентрат, был построен в силу необходимости в безлюдном пространстве между великими сибирскими реками Леной и Яной, в тех местах, где зимние морозы устойчиво отжимают термометры к жутким пятидесятиградусным отметкам. Но эта забортная, как привыкли говорить горожане, температура никого не беспокоила. Под куполом, и в долгую полярную ночь освещаемые мощным рукотворным светилом, зудели сытые пчелы, смело влетая в распахнутые окна домов, как в ульи со своим щедрым взятком, и трассы их неторопливого полета словно бы светились в воздухе от рассеянной пахучей золотистой пыльцы.

Под куполом щебетали дети и птицы. По улицам текли светлые ручьи, в которых круглыми мордами вверх по течению стояли радужные форели. Под куполом переливались изобретательно подсвечиваемые фонтаны, в бассейнах плескались, рассыпая смех и брызги, загорелые мужчины и женщины. Под куполом стояло вечное лето, сконструированное дизайнерами-экологами, продуманное во всех деталях и ускользающее от привычных и неумолимых законов природы. А в том, природном мире — над куполом — светило солнце, ходили облака, мигали колючие морозные звезды, мерцали и переливались бисерные занавеси полярных сияний… Однако, злые, сухие и острые, как стекляшки, льдинки, несомые разогнавшимися от полюса метелями, ударялись о прозрачную преграду и не могли проникнуть туда — в тепло, в оранжерейные запахи цветов, к людям в легких светлых одеждах.

Под куполом поддерживалось небольшое избыточное давление, и он, заякоренный на прочнейших тросах — растяжках, только прогибался немного, пружиня, как космогонический парус — и своей мягкой, мощной и несокрушимой ладонью отталкивал свирепую снеговую крутоверть…

И вот однажды… Дежурящий у пульта диспетчер по атмосферному режиму не поверил своим глазам, — аварийные датчики, налившись багровым светом опасности, выдали неслыханный сигнал: «Воздух! Тревога, тревога! Уходит воздух! Авария на куполе! Тревога, тревога!» Тренированные пальцы диспетчера забегали по кнопкам и клавишам, включая соответствующие линии информации и защиты. Конечно, дежурный диспетчер и сам прекрасно понимал, что смертельная в полном смысле опасность не грозила непосредственно Городу: он находился не в безвоздушном пространстве жестокого Космоса, а на Земле, и закупольная температура еще не достигла своего леденящего пика, так что авария угрожала не столько людям, сколько садово-парковым и оранжерейным зонам.

Подобное ЧП случилось впервые за всю историю Города. Купол проседал на глазах. Теплый благодетельный воздух, согретый умными механизмами и человеческим дыханием, настоянный на аромате цветов, пахнущий медом от пчел и молоком от детей, — этот драгоценный воздух вырывался в мировое пространство и истаивал бесследно над бесконечной тундровой равниной. Морозное дыхание окружавшей Город белой пустыни жгучими секущими струйками постепенно проникало под купол и заставляло зябко вздрагивать чуткие лепестки теплолюбивых соцветий. Вялыми плетями повисали тугие стебли тропических диковин — они ведь росли не в закрытом грунте, а под надежным куполом, рассчитывая на мудрость и постоянную защиту со стороны человека. Скукоживались и чернели, словно обгорая по краям, нежные вечнозеленые листья, так доверчиво развернутые навстречу теплу и свету. Закраины открытых бассейнов начали затягиваться ледяной пленкой — еще хрупкой, тонкой и прозрачной, как стрекозиные крылышки…

Люди, застигнутые на тротуарах и садовых дорожках, сердито поеживались, а перепуганные матери начинали натягивать на детей далеко упрятанную теплую одежду. Аварийные датчики продолжали тревожно мигать. Воздух уходил медленно и неотвратимо. И так же медленно тянулось время.

Следящие автоматы методично, метр за метром, прощупывали огромную поверхность купола, чтобы установить место утечки.

Наконец, на контрольный дисплей были выведены зловещие координаты прорыва — и роботы-ремонтники ринулись туда со всей возможной для подобных механизмов скоростью. Прорыв оказался в совершенно неожиданном месте — далеко от главного входа в Город и от запасного аварийного шлюза, у самой поверхности земли, возле массивной опорной рамы, удерживающей купол внизу и впаянной в вечную мерзлоту. Роботы-ремонтники остановились в недоумении возле квадратного отверстия в куполе с ровными оплавленными краями. Сквозь него, как из своеобразного окна был виден человек в полушубке и драном треухе из какого-то натурального меха. Отвернув от ветра багровое лицо, пришелец сидел на проиндевелой окаменевшей кочке, а рядом с ним, мерцающим раструбом повернутый в сторону Города, покоился мощный лазерный карабин. Справа от него стояли, как темные пахучие бутыли, заскорузлые сбитые сапоги.