Лев Куклин - Год лошади (Сборник рассказов)

— Пожалуй, это похоже на иней… — попытался объяснить Отец. — Или нет… На блеск воды в лунном свете. Да… Лунная дорожка на Реке отливает в полнолуние серебристым цветом… Конечно, если в ней нет зеленых водорослей. И густой бурой тины… Мальчик вздохнул и снова поднял на плечо коромысло.

— А самолетов было много, сынок… — продолжил Отец, когда они возвращались. — И они умели перевозить не только людей и грузы на любые расстояния. Но они же могли еще сбрасывать на мирные города стальные цилиндры со смертью.

— С отравленной водой? — удивился Мальчик. — Нo ведь ее можно было не пить!

— Со взрывчатыми веществами страшной разрушительной силы. Стальная оболочка разлеталась на сотни осколков, эти осколки убивали людей, а силой взрыва разрушались стены зданий, они обваливались и погребали под собой все живое…

— Зачем?! — сдавленным голосом, с выступившими на глазах едкими слезами спросил Сын. — Зачем они это делали?!

— Не знаю… — покачал головой Отец, и это был не уход от ответа, а по-своему честный ответ. — Сколько бы я ни размышлял об этом, я не могу найти достаточно веских причин, чтобы понять необходимость массовых убийств. Войны… Целые страны воевали друг с другом! Сколько уходило на это сил и средств! Ведь так трудно сделать даже одну хорошую меткую стрелу… Цели тогдашних правителей нынче кажутся просто глупыми… Или преступными. Им нет никаких разумных оправданий!

— А может, одни страны хотели отнять у других хлеб и воду? — спросил Мальчик.

— Целые народы никогда не могут быть грабителями или убийцами! — сурово отрезал Отец. — К тому же — в любой стране была вода и рос хлеб… Убийцами и грабителями могут быть только те, кто отдают приказания об этом!

— И обо всем этом ты узнал из своих книг? — спросил Сын Судьи.

— И еще от своего Отца… Как и ты…

— А отец Петр пишет новую Книгу! — торжествующе выпалил Сын.

— Вот как? — прошептал Отец. — Я не знал…

— И я бы очень хотел попасть в его Книгу… — признался Мальчик.

— Зачем?!

— Чтобы люди, придущие после нас, знали… И оба надолго замолчали, смотря, как весело шевеля хвостиками и залезая копытцами в корыто с пойлом, чавкают поросята…

Мальчику нравилось смотреть, как горит сера. Он насыпал желтых крупинок на щепку, — и крупинки, плавясь, давали голубой, ярко окрашенный огонь… Но однажды, когда в хижине за ткацким станом работала Мать, четко и ритмично постукивая бердом, сильный порыв ветра забил дым очага из трубы обратно в жилище. Он оказался едким и вонючим, у Мальчика набежали на глаза слезы, запершило в горле, и он натужно закашлялся.

Мать рассердилась.

— Что за гадость ты подсыпал в очаг? — недовольно спросила она и сноровисто вытряхнула серу из куртки Сына и его торбы в глубокий короб, где скопилась мельчайшая угольная пыль и куда сметали куриный помет: куры бродили по хижине где хотели и исправно гадили на земляном полу. Позже, весной, пометом удобряли гряды с рассадой… Итак — случайно, из-за импульсивного движения рассерженной Матери сошлись в одном месте, — в строго определенной по трем пространственным осям точке Вселенной, — в навозном коробе, три материальных субстанции, три составных части… Чего?!

В весьма старинном рецепте сказано: «Взять 1 часть „живой“ серы, 2 части древесного (липового или ивового, можно березового) угля и 6 частей селитры… Очень мелко истереть на мраморной доске и смешать…»

О, эта смесь уже давно и слишком хорошо была известна человечеству! Разумеется, все происшедшее было чистейшей случайностью. Почти что чистейшей. В данном случае из необходимых атрибутов стариннейшего рецепта отсутствовала только благородная доска! Мраморная, как вы изволили заметить… Но в бесконечном течении времени любая случайность (а случай — лишь фрагмент, осколок философского понятия «случайность»!) приобретает форму закономерности. Древние говорили: «Ветер обходит весь мир, и всякий раз возвращается на круги своя…»

И если в бесконечности находится место и для Бога, неудивительно, что при бесконечном переборе вариантов можно не раз наткнуться на одно и то же открытие. Для этого, кстати, совершенно не обязательно даже быть очень уж мыслящим существом… Вспомните малосимпатичное и дурнопахнущее гориллоподобное животное, которое, урча от голода и вожделения, первым схватило волосатой лапой крепкий сук, чтобы сбить с высокого дерева аппетитную, зрелую гроздь бананов… Впрочем, не исключено, что и фиников.