Вадим Никольский: Через тысячу лет

Успехи техники и научные завоевания последних лет в корне изменили весь уклад жизни культурного человечества. Трудно подчас поверить, читая журналы и книги хотя бы средины, прошлого столетия, что ведь это наше «вчера» – настолько поражает размах и мощь материальной культуры нашего «сегодня». Что же можно подумать тогда о завоеваниях «завтра»?

Телефон, фонограф, кинематография, радио, авиация, подводное плавание, электрический свет, электрическая передача энергии, электрические железные дороги, поразительные успехи химии, искусственные краски, получение азотистых соединений из воздуха, пышный расцвет химической промышленности, невиданные по своей мощи машины, орудия для обработки металлов, изумительная механизация целого ряда производств, непомерный рост железной индустрии, гигантские суда, здания, уходящие в небо, туннели и каналы немыслимых раньше размеров, чудовищные средства взаимоистребления, – все это было достигнуто лишь в последние полвека, и, точно лавина, падающая с гор и все ускоряющая свое движение, этот успех технических знаний с каждым годом растет вширь и вглубь, суля нам в ближайшие полвека такие возможности, которые пока доступны лишь провидению романиста.

Но этого мало. Мир вступает в новую эру, где в корне изменяются прежние взаимоотношения классов. Правильнее будет сказать, мир идет к эпохе, где «классов» вовсе не будет и где все человечество составит единую трудовую семью… Какие подавляюще-огромные перспективы перед техникой и наукой откроет это грядущее, о наступлении которого мечтали, отдавая свои силы, жизнь и здоровье, лучшие люди всех времен и народов…

В великом труде и борьбе нам приходится расчищать почву старого мира и закладывать первые краеугольные камни величественного здания будущею социального строя. Рядом, бок-о-бок работают здесь инженер и рабочий, ученый и художник, мужчина и женщина… Задачи ближайших дней нам ясны и понятны… Быть может, ясен и общий план новою здания. Но не нам суждено дождаться его завершения… Это увидят дети наших детей…

А жаль… Хотя бы на мгновение заглянуть туда, в этот волшебный мир будущего, где нет нужды, нет организованного насилия человека над человеком, где природа не злая мачеха, а покорная раба, где мыслям просторно, где царит разум, красота и гармония…

Какие новые силы природы придут на службу свободному человечеству, какие невиданные механизмы избавят, наконец его от многовекового подневольною труда, какие тайны откроет наука?

Платон, Кампанелла, Томас Мор, Уильям Моррис, Беллами, Уэльс и много других писателей пытались неоднократно приподнять хоть край этой туманной завесы будущего, понимая его каждый по-своему. Будет ли жизнь такова, как они о ней пишут?

На это трудно ответить.

Можно сказать лишь одно, что успехи техники и научные завоевания, наверное, оставят далеко за собою самую смелую фантазию современного писателя…

Автор этих очерков, объединенных под общим заглавием: «Через тысячу лет», далек от мысли дать здесь всеобъемлющую картину будущего строя. Он хочет лишь, придав этим очеркам беллетристическую форму, поделиться с читателем некоторыми своими техническими мечтами о жизни наших далеких потомков, – мечтами, которые могут служить для многих единственной яркой путеводной звездой в сумерках нашего настоящего…

Два слова о себе. – Мимолетная встреча. – Я, с лучшими намерениями, устраиваю трамвайное крушение на улицах Берлина. – Больница. – Я в доме у профессора. – Наши беседы. – Сумасшедший или осуществленная фантазия. – Времени нет. – Я знакомлюсь с хрономобилем. – Корабль времен. – Опыт поездки в прошлое. – Я вижу своего двойника. – Как можно создать легенду о привидении. – По ледникам северной Европы. – Мы едем в будущее. – Полный ход вперед! – Мы причаливаем к XXX веку.

Когда живешь день ото дня, делая то, что умеешь, и то, что надо делать в каждый данный момент, когда знаешь, что одинаковые причины влекут за собой одинаковые последствия, – жизнь тогда кажется удивительно простой и несложной.

Жизнь… Где она?

Сперва работа, потом отдых, иногда развлечение. Книги, разговоры, слова… Что еще? Да, любовь, или то, что за нее принимаешь… Кажется все. Впрочем нет! Иногда тоска, сомнение в себе и во всем этом проклятом круговороте, называемом жизнью.