Михаил Акимов: Человек, который собирал проклятья

Из разбитых бутылок полилась кола. Тэдди, размахивая руками, заорал на виновника происшествия, поминая его родителей, ближайших родственников и ещё многое, что подсказывало ему вдохновение. Саймона поразило, что незнакомец слушал его ругань без тени смущения и, похоже, был очень доволен. В руках его Саймон заметил какой-то странный раструб, который тот направил на источник звука. Закончилось всё не менее странно: выдохшись, Тэдди замолчал, но остался стоять на месте, явно чего-то ожидая. Незнакомец, убедившись, что тот действительно закончил, залез левой рукой в прорезь плаща, что-то там сделал, затем переложил раструб в левую руку, достал из кармана деньги, подал их грузчику и пошёл дальше. Проходя мимо машины Саймона, он посмотрел на них с Фрэнком, но тут же надвинул шляпу глубже на глаза и зашагал быстрее.

— Поехали! — сказал Фрэнк, махнув рукой, и добавил: — Вот чёртов немец!

Они тронулись с места, и Фрэнк, показав рукой вперёд, принялся комментировать произошедшее.

По его словам, зовут странного незнакомца Клаусом Штибером, приехал он в Вудлэйк года три назад. Поначалу жители решили, что он просто неуклюж: то зайдёт в бар и перевернёт у кого-нибудь тарелку со шницелем; то в самый неподходящий момент начнёт переходить дорогу, и водитель едва успеет затормозить; а то и вовсе кого-нибудь с ног собьёт. Человек он в возрасте и, чувствуется, образованный, поэтому люди старались сдерживаться и прощали ему его нерасторопность. До тех пор, впрочем, пока не убедились, что делает он это нарочно. Вот тут-то они и стали давать волю эмоциям! Какие только проклятья не обрушивались на его голову! А Штиберу, казалось, только этого и надо: стоит и внимательно всё до последнего слова выслушивает и какой-то раструб в руках держит.

— Может он лингвист, фольклором занимается? — предположил Саймон. — Раструб — это микрофон, а где-то под плащом магнитофон спрятан.

— Да мы тоже так думали. Но вот что странно, Саймон: живёт он у нас три года, бизнеса никакого не ведёт, а все материальные убытки компенсирует. А их за эти три года ох, как немало было! Выходит, накопления свои прежние тратит. А зачем? Вот, сколько он сейчас за ящик колы заплатил? Да если бы он Тэдди хотя бы пятую часть этого предложил, тот бы за эти деньги полчаса ругался. Мы ему уже предлагали — не хочет… Всё, приехали, стой.

Осмотром дома Саймон остался очень доволен. В нём не было ещё того запустения, которое неизбежно возникает, когда уезжают хозяева. Все приборы функционировали, была телефонная линия, во всех комнатах чистота и порядок. Но особенная удача — это то, что по внутреннему двору можно было проехать к задней двери и выгрузить там всю аппаратуру незаметно для постороннего глаза. Саймон сказал Фрэнку, что всем доволен, отдал ему деньги за месяц вперёд, попросил без нужды не беспокоить, так как намерен сразу же приняться за работу, и они распрощались.

Оставшись один, он в задумчивости прошёлся по дому, прикидывая, в какой из комнат оборудовать лабораторию, а в какой — кабинет. Пожалуй, для лаборатории лучше всего подойдёт вот эта, служившая хозяевам спальней: она далеко от входа и окнами выходит на задний двор. А спать можно и в гостиной на диване.

Весь остаток дня он провёл за перетаскиванием и установкой приборов, прервавшись только на поездку для закупки продуктов.

К десяти часам вечера всё было готово. Устало потягиваясь, Саймон решил, что к работе приступит завтра, а сейчас приготовит лёгкий ужин, поест и ляжет спать, чтобы уже с самого утра начать то, для чего он сюда и приехал.

Покончив с ужином, он собирался выполнить второй пункт намеченной программы, как вдруг в двери кто-то позвонил. Это было очень странно. Саймон посмотрел на часы — половина двенадцатого. В гости в такое время не ходят, да и Фрэнк не стал бы беспокоить своего арендатора, даже если бы ему понадобилось забрать из дома что-то важное, не предназначенное для глаз постороннего человека. Саймон решил проигнорировать ночного гостя, кем бы тот ни был, но звонок настойчиво зазвонил ещё раз и ещё. Тогда он пожал плечами и пошёл открывать.

За дверями стоял давешний незнакомец в плаще и шляпе. Вот уж кого, а его-то он точно не предполагал увидеть.

— Чему обязан, господин э-э… Штибер? — сухо спросил он.

— Здравствуйте, Саймон, — ответил тот, сдвигая на затылок шляпу, — вы позволите войти?

— Профессор Граудиц? — изумился Саймон. — Неужели это вы? Никак не могу поверить… Что вы делаете в этой глуши?

Читать дальше