Михаил Акимов - Этот странный Кеней

Кеней машинально поправил фибулу и со вздохом поднялся. Пора идти к архонту.

— Пошёл, — сообщил он жене.

Каллиопа ничего не ответила, только скорбно поджала губы.

«Она в меня не верит», — грустно констатировал Кеней, нерешительно потоптался на пороге, но жена так на него и не взглянула. Он ещё раз тяжело вздохнул и вышел.

По дороге его догнал сосед Паламед и пошёл рядом.

— Не получается? — сочувственно спросил он.

— Нет, — сокрушённо признался Кеней.

— А я кое-что для тебя придумал! Ручаюсь, это поможет!

Кеней остановился и с надеждой обернулся к нему, но почти тут же взгляд его потух, он безнадёжно махнул рукой и двинулся дальше.

— Да подожди ты! — Паламед не отставал. — Смотри, что я придумал, это и на самом деле просто! Вот скажи, кем тебе представляется наш архонт Деимах?

— Зевсом, — содрогнувшись, ответил Кеней.

— Вот! Я так и подумал! Значит, придумал правильно! А как звали жену Зевса?

— Это-то я помню: Гера.

— Ну, и всё! Ты же знаешь, Гера во всём противоборствовала мужу, это была её СТРАТЕГИЯ! Гера и стратегия! Ну?

— Вспомнил! — обрадованно завопил Кеней. — Я вспомнил! Спасибо тебе!

И он едва ли не бегом кинулся к дому архонта, чтобы поспеть, пока снова всё не улетучилось из памяти.

Прежде чем войти в комнату, в которой Деимах принимал граждан, он с довольной улыбкой представил, как тот сейчас обрадуется и станет его хвалить. «Ну?» — спросит его архонт, а он прямо с порога ему выпалит: «…..» Что? Что надо выпалить? Неужели опять забыл?

Кенея окатил холодный пот. Ладно, не надо паниковать, спокойно разберёмся. Паламед ему сказал, что у Зевса была стратегия… Нет, что-то не так. Хотя, почему не так? Тот его спросил, кем представляется ему Деимах. Ясно же, Зевсом! Значит, правильно: Зевстратегия… Нет, это не то слово.

— Входи, Кеней! — послышался из-за дверей голос Деимаха. — Я слышу, что ты пришёл!

Делать нечего. Кеней обречённо открыл дверь и шагнул вовнутрь.

— Приветствую тебя, архонт… — начал он.

— Ну? — перебил его Деимах.

Некоторое время Кеней пытался вспомнить, но потом сдался и, не глядя на архонта, помотал головой.

— Присядь, Кеней, — голос Деимаха был непривычно мягок. — Присядь и успокойся. Дело наверняка в этом. Мы же все знаем: ты очень умный человек, Кеней. И память у тебя замечательная, «Илиаду» и «Одиссею» наизусть помнишь и можешь рассказать с любого места. А этого не можешь вспомнить просто потому, что волнуешься. Давай мы сегодня с тобой начнём издалека.

Деимах сел напротив Кенея. Сегодня он был очень дружелюбен, и Кеней почувствовал, что действительно начинает успокаиваться.

— А начнём мы с тобой с очень простого. Ты можешь назвать семь чудес света?

— Могу! — обрадовался Кеней. — Это я знаю! Вот: пирамида Хеопса, висячие сады Семирамиды, статуя Зевса в Олимпии, храм Артемиды в Эфесе…

— Достаточно! Вот на четвёртом и остановимся. Расскажи мне про него.

— Построен Крезом из известняка и мрамора, — уверенно начал Кеней, — в честь Артемиды, богини луны и покровительницы животных и молодых девушек. 120 мраморных колонн, каждая высотой до 5 плетров, украшен скульптурами и орнаментом. В центре — статуя Артемиды…

— Мне бы твою память, Кеней! — восхищённо произнёс Деимах. — Ты и про другие чудеса всё знаешь?

— Конечно! Вот, например, пирамида Хеопса в высоту достигает…

— Вернёмся к храму. Давай посетим с тобой это чудесное здание!

— Это невозможно, — осторожно сказал Кеней, понимая, что начинается главное. — В этом году в день рождения Александра Завоевателя храм был сожжён, и сделал это человек по имени… по имени… Не помню! — в отчаянье выкрикнул он.

— Герострат! Его имя Герострат! — Деимах в сердцах стукнул кулаком по столу. — Весь полис много раз на дню повторяет тебе это имя! А ты, помнящий всё и вся, этого запомнить не можешь!

— Да! — обрадовался Кеней. — Правильно! Гера! Гера, а не Зевс! Гера и СТРАТегия…

Архонт его не слушал. Он поднялся с места и некоторое время молча ходил по комнате.

— Ты знаешь, — в его голосе зазвучали угрожающие нотки, — строжайший приказ царя: все греки должны забыть это проклятое имя…

— Но я и так его не помню, — осмелился прервать Кеней.

— Замолчи! Прекрасно понимаешь, как это бывает: сейчас не помнишь, а завтра вдруг раз — и вспомнил. Что тогда? Нет, ты превосходно должен помнить имя того, кого тебе надо забыть. Только тогда ты сможешь забыть его надёжно и окончательно. Вот у меня, например, как: всё время забываю имя этого… слепого… который «Илиаду» написал… а потом ни с того ни с сего и вспомнится. Так вот, вчера встречаю слепого Агилая, и тут у меня в голове само собой всплыло… нет, опять забыл…