Гавриил Данов - Панихида по Бездне

– Ох… – едва слышно увенчал свои мысли бредом Томас.

– Простите, что? – показательно спросила девушка.

Томас чуть повернулся и с прикрытыми глазами отрицательно покачал головой. Всего мгновение, но его хватило, чтобы, обратно повернувшись, вздрогнуть от неожиданности. На вывеске сидела кошка. Бездвижная, замершая, подобно статуэтке. Казалось, моргнул – и вот она. Такое незначительное, но меж тем будоражащее событие. Внимание приковалось к существу, а вернее, к его пасти. Зажатое в челюсти кошки «что-то» прерывисто блестело. Так часто, точно светом пытались подать какой-то знак. Прищурившись, Томас углядел. Блестела чешуя на откушенной рыбьей голове. Существо с чёрной как смоль шерстью сидело, повернувшись в сторону рыбьего магазина. Кошка явно дожидалась внимания Томаса, потому что, после того как он, прищурившись, наклонился чуть вперёд, она показательно поднялась на все четыре лапы и, пройдясь вдоль вывески, разжала челюсть, выпустив рыбью голову. Та, пролетев вниз, упала в одну из корзин с фруктами.

Томас не отрываясь наблюдал за этим странным зрелищем. И вроде бы ничего прямо из ряда вон выходящего, но так нарочито показательно, будто действие на сцене, и теперь Томас ждал развязки. Он всматривался в тёмное существо, ожидая следующего действия, но кошка была непоколебима. Она смотрела своими, без сомнения, пылающими зелёным огнём, в этом Томас был уверен, глазами на человека с контейнером, ожидая ответа на такое некогда желанное им сопрано.

Громкий хруст льда, Томас подпрыгивает на месте.

– Наконец-то! – радуясь выкрикивает девушка из-за стойки.

Томас поворачивает голову, но на полпути осекается и резко возвращает взгляд к вывеске, боясь, что тёмный призрак исчезнет так же, как и появился. Но кошка всё ещё на месте. Она отводит голову, спрыгивает с вывески и спешит скрыться из поля видимости Томаса.

– Томас, вы тут? – задорно спросила девушка, приметив рассеянность Томаса.

– Да… Да, конечно.

Он открыл контейнер и высыпал всю рыбу в морозильник, совершенно отрешённый и задумчивый. Знакомый до боли смрад новой волной обдал помещение.

– По-хорошему, надо было бы проверить вес… ну да ладно. Буду уповать на вашу честность, – с игривой улыбкой произнесла девушка.

Отринув игривость каменным лицом и не желая задумываться над сказанным, Томас лишь произнёс у себя в голове: «Надо было думать, когда я открыл первый контейнер».

Продавщица достала своё пестрящее золотистыми завитками на багровой коже портмоне и принялась высчитывать ежемесячную зарплату для Томаса, стараясь не обращать внимание на его странное поведение. Тот всё время оглядывался и приподнимался на носки, стараясь углядеть, куда направилось животное. Со стороны эти странные телодвижения напоминали неспокойного наркомана.

– Вот, тут как обычно, – сказала хозяйка магазина, передавая деньги Томасу.

Томас принял несколько бежевых бумажек, благодарно кивнул, сложив один в другой, взял контейнеры и направился к выходу, не произнеся более ни слова. Томас покинул магазин, в очередной раз не вспомнив о том, что продавщица была когда-то с ним в одном приюте.

Он пошёл вдоль улицы к своей машине, то и дело поворачиваясь во все стороны в безуспешном желании углядеть чёрную кошку.

«Может, стоит предупредить старушку о рыбе?» – он повернул голову в сторону ларька и увидел, как старушка вынимает рыбью голову из корзины и бросает куда-то прочь.

Он сел за руль машины, завёл её и, уезжая, последний раз взглянул на вывеску. Чёрной кошки там не было, но щель всё так же на месте.

Вернулся домой Томас к четырём. Объехав свой до боли привычный маршрут, он закупил продуктов и топлива ещё на месяц. На это ушли все деньги. Томас разложил купленное по своим местам и уселся на кушетку на крыльце. Разбор продуктов прошёл на чистом автомате, так что Томас и не заметил, как убил на это ещё два часа своей жизни.

Несмотря на крайнее нежелание, Томас хорошо помнил, что сегодня за день. По счастливому или не очень совпадению день покупок совпал с его ежегодной обязанностью. Он старательно отводил мысль о походе на утёс от своего внимания, но все затеваемые у него в голове цепочки приводили его обратно, к идее того, что якобы правильно. Хоть ритуал этот и ненавистен, он всё равно имеет свой вес в судьбе Томаса, а потому и правит его желанием, пускай и всего раз в году.

«Есть ещё два часа».

И вправду, до восьми Томас и не двинется с кушетки, но даже эта простая идея не даёт ему свободы мыслей. Он всё равно будет зациклен на утёсе до тех самых пор, пока не свершит своё обязательство. Всему причиной смятение, которое он ошибочно принимает за наказание совестью. И ведь решить проблему по той же причине невозможно. Как бы он ни углублялся в причины своих смятений, лжесовесть снова вытащит наверх.