Вячеслав Рыбаков - Наши звезды - звезда Полынь (журнальный вариант)

– Вы обо мне очень высокого мнения. Задание проще, так сказать, пареной репы…

– О нет. Понадобится приложить усилия.

– Спасибо, что объяснили… Вы дадите мне копию файла? Надо вслушаться. Уловить характерные обороты, любимые словечки… Голосовые идентификации не проводились?

– Борис Ильич - это действительно Алдошин. У нас была запись его выступления на последнем Дне космонавтики в центре Хруничева. Совершенно легальная, для ТВ. Второй голос сопоставлять не с чем. У нас же нет банка данных голосов всех русских миллионеров.

– Пора бы иметь.

– А если это не миллионер? Просто, скажем, работник спецслужбы, прикинувшийся миллионером?

– Или миллионер, прикинувшийся работником спецслужбы.

– Да так хорошо, что им стал.

И они засмеялись - в первый раз за весь разговор.

Чтобы хорошо считать чужие деньги, одного образования мало. То есть ремесленнику, может, и хватит - но на то он и ремесленник: ему на роду написано решать только рутинные, стандартные задачи. Для настоящей работы нужен талант - а он, надо сказать, лишь другое имя интуиции. Разве можно просто научиться, например, расставлять слова в правильном порядке? Разве мог бы ремесленник расставить слова так: “В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана…” Тот, кто запрограммирован на правильность, правильным счел бы вот что: “Ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана прокуратор Иудеи Понтий Пилат вышел в крытую колоннаду дворца шаркающей кавалерийской походкой в белом плаще с кровавым подбоем”. Все, что сложней этого построения по росту - это уже не умение, а интуиция. Чутье. Нюх.

Иногда, чтобы понять, куда делись деньги, чутья нужно не меньше. Все вроде правильно, и только интуиция, едва-едва встревоженная ей одной приметными странностями в бумагах, тебе говорит без обиняков: документы хоть на выставку, а денежки тю-тю.

Нецелевое использование?

Не удивишь нас этим, ох, не удивишь… Обидно только, что на сей раз корыстным паскудой оказался не какой-нибудь очередной “Влип-Инвест” или ООО “Му-му”, а благороднейшее заведение, занятое освоением космоса…

Давно уж пора бы, кажется, хорошим пинком распроститься с благодушными идеалами юности, а особенно на такой работе, где идеалы не то что не живут, но быстро либо стервенеют, сатанеют даже и тянутся к огнестрельным мерам пресечения, либо хладнокровно делаются очень дорогим товаром, ненавязчиво выставляющим себя на торг среди тех самых ООО, на борьбу с нечестностью коих они, идеалы эти, так кавалерийски рвались…

Давно бы пора - а все никак.

Спутники они, поди ж ты, запускают… То есть иногда и запускают, конечно, - но не зря же те падают теперь через раз. Потому что, надо полагать, делают их по остаточному принципу - из колбасных обрезков.

Корпорация-то смешанная! Государственно-частная!

Ну, понятно, кто б сомневался… Из казны частникам бабки качают, а там - тонкими струйками в оффшоры. Держава дерет налоги с тех, кто работает, и, болбоча красивые слова, из-под полы отдает тем, кто зарабатывает. А те знай пилят. Чего ж не пилить, коли дают? Тебе, мне, ему, жене моей, евонному дядюшке… Что? Осталось чего-то? Ну, тогда давай и впрямь, что ли, спутник запустим…

Все как у всех. Жулье. Везде жулье.

Тщательнейшим образом Кармаданов готовил свой отчет, готовил не день и не два, подчиненных буквально загонял и все нервы им вымотал - и ждал справедливой и заслуженной если и не награды (не военные все ж таки), но хотя бы уж похвалы.

Размечтался.

– Вы понимаете, Семен Никитич, - бубнил, свесив щеки ниже подбородка, Сам, а Кармаданов, закипая, не мог отделаться от ощущения, что непосредственный начальник в растерянности и не знает, как себя вести со слишком дотошным работником, сунувшим, по всему видать, нос дальше и глубже, нежели по чину положено. - Вы поймите, Семен Никитич…

Суть долгой путаной речи сводилась к тому, что род деятельности там у них в “Полудне” уж очень специфический, и не надо сразу предполагать худшее. В конце концов, если в процессе работы вдруг выясняется, что нечто запланированное оказалось не нужно, а нечто незапланированное - нужно, то в пределах определенных сумм можно и за необходимостью последовать, а не за буквой договоров и смет… Старая песня. Начальник трамвайного парка тоже может в процессе работы вдруг выяснить, что ему не пять новых вагонов нужны, а одна новая дача. Понять его, конечно, можно, но отнестись к этой ситуационной переброске средств с уважением - никак. Зачем тогда мы тут сидим, штаны протираем? Чтобы ворье чувствовало себя под заботливым крылышком другого ворья, уровнем выше?