Георгий Гуревич - Под угрозой

Огромная волна надвигалась, должно быть, медленно, потому что жители Талькауано успели убежать на холмы, расположенные за городом… Одна старуха с мальчиком лет четырех или пяти тоже бросилась в лодку, но грести было некому, и лодка, налетев на какой-то якорь, разбилась пополам; старуха утонула, а ребенка, уцепившегося за обломок лодки, подобрали несколько часов спустя… Среди развалин домов еще стояли лужи соленой воды, и дети, устроив себе лодки из старых столов и стульев, казались столь же счастливыми, сколь несчастны были их родители…

Ч.Дарвин. «Путешествие натуралиста на корабле „Бигль“»

Даже Мэтью, закоренелый холостяк, вздыхал и крякал, глядя на танцующих:

— Позавидуешь, а?

В своем доме Йилд чувствовал себя маленьким божком. Ему подавали обед и мягкие туфли, зажигали сигару, смешивали коктейли. У него было кресло для курения и стол для размышлений, хотя сам он предпочитал в неслужебное время не размышлять. Дома он наслаждался отдыхом, придумывал желания, а жена и девочки бросались их исполнять.

— Уж очень вы балуете мужа, — сказал как-то Грибов, не то с осуждением, не то с легкой завистью.

И Бетти ответила без тени улыбки:

— Как же иначе? Ведь он один у нас работает. Должен дома отдохнуть. Если заболеет, все мы пропадем…

В домике Йилда полагалось отдыхать принудительно.

Запрещались даже разговоры о землетрясении. «Уважайте даму, — взывал Йилд, — ее не интересуют ваши пласты и разломы. Мы же толкуем о горных породах по сорок часов в неделю. Почему вы не умеете отдыхать?»

И не раз бывало, что Мэтью и Грибов удалялись в гараж, чтобы обсудить подземную обстановку.

Впрочем, однажды табу было нарушено. Не для Грибова, для другого гостя.

Это был бодрый старик лет шестидесяти, худощавый, мускулистый, румяный. Сидя на кухне, он с аппетитом уплетал яичницу, откусывал пирог крепкими зубами, белыми, как кухня миссис Йилд. «Родственник, наверное», — подумал Грибов. Человек более наблюдательный заметил бы, что хозяин слишком громко смеется шуткам гостя, а хозяйка больше обычного волнуется из-за подгорелой корки. Но Грибов проявлял наблюдательность только на геологических обнажениях.

После ужина появились шахматы, какие-то особенные, из полупрозрачной пластмассы. Одни фигуры кремовые, другие — темно-медовые.

— Сыграем? — предложил старик.

Грибов отважно согласился. Для любителя он играл прилично, в свое время был чемпионом вулканологов на Камчатке. Но здесь он потерпел сокрушительное поражение: был разгромлен трижды, причем в третий раз старик откровенно объяснял свои ходы: «Вот видите, я жертвую пешку, потом качество. Вы, конечно, не отказываетесь… Глядите, какое безвыходное у вас положение…»

Грибов был раздражен и обескуражен. Он был высокого мнения о своих логических способностях и вдруг оказался бессильным в самой логической из игр.

И вот после третьей партии, когда гость складывал фигуры, он и завел разговор о землетрясениях.

— Хорошая профессия у вас, — так начал он. — Географическая профессия. Я читал о вашей жизни в газете. Крым, Камчатка, Индонезия, Калифорния… Завидую, я сам люблю путешествовать. А знаете ли вы, куда поедете отсюда? Наверное, природа продиктовала вам маршрут на пять лет вперед?

Грибов насторожился. В этой стране слишком много было газет и слишком часто незначительный намек или предположение они выдавали за сенсационное открытие… В сущности старик спросил: где будет предотвращаться следующее землетрясение?

— Рано говорить о будущих поездках, — сказал Грибов. — Постоянная служба подземных предсказаний имеется только в двух странах — у нас и у вас. Я надеюсь, когда мы доведем здесь дело до успешного конца, интерес к прогнозам вырастет, будет создана всемирная служба подземной погоды, тогда станет ясно, где назревает самое опасное землетрясение. Вообще-то работы хватит. В среднем на Земле ежегодно бывает одна катастрофа, десять разрушительных землетрясений, сто сильных толчков. Ну, толчки-то не обязательно предотвращать…

— Итого одиннадцать землетрясений в год, — подвел итог шахматист. — И к ним надо готовиться уже сейчас. Но тогда мне непонятно, почему ваш посол возражал против предложения «Нью-Кольерс»? Выходит, оно было очень разумным. Действительно, нужно не сворачивать атомную промышленность, а расширять ее, не уничтожать атомные бомбы, а накапливать и держать наготове.

«Вот куда ветер дует! — подумал Грибов. — Хотят, чтобы я поддержал „Нью-Кольерс“».