Колин Уилсон - Страна теней (Народный перевод)

В течение пяти минут после того, как капитан исчез за углом, Найл продолжал стоять совершенно неподвижно. Он был сильно озадачен. Почему паук следовал за ним? И как долго он это делал? На второй вопрос было легче ответить, чем на первый. Пока он шел по горному хребту, Найл был видим на много миль издалека. Таким образом его, возможно, сопровождали уже в течение более часа. Вероятно поэтому ворон летел так высоко над ним? Он пытался сообщить ему, что его преследуют?

Но почему капитан следовал за ним? Если бы его намерение состояло в том, чтобы убить Найла — из мести за его собственное падение — было бы достаточно легко сделать это в течение прошедшего часа: несколько гигантских шагов, приблизительно в четыре раза больших, чем человеческие, и ядовитое жало убило бы Найла за несколько секунд. Возможно паук намеревался напасть на него, когда он заснёт? Снова, это казалось маловероятным. Было бы столь же легко напасть на него, когда он шел ни чего не подозревая по дороге.

Если бы это был Скорбо, или один из его плотоядных подчиненных, то Найл не был бы так озадачен. Они имели довольно низкий интеллект, и, возможно, просто повиновались инстинкту, который заставляет паука-охотника преследовать добычу. Но Найл видел капитана, бросающим вызов Смертоносцу-Повелителю, отказавшись принять его смертный приговор, и ощутил, что он обладает недюжинным интеллектом и самодисциплиной. Если он следовал за Найлом, то только с некой определенной целью.

Была еще одна возможность. Скорбо сделал вынужденную посадку на территории Мага, и, возможно, стал его пленником, а, возможно, и союзником. В таком случае, капитан мог бы стать новым союзником. Действительно ли его цель состоит в том, чтобы захватить Найла и передать его Магу?

Но к чему так беспокоиться, Найл уже и без того держал свой путь в том направлении? Он мог бы просто следовать за Найлом, и удостовериться, что тот достиг его цели. Это, решил Найл, было более вероятным объяснением. Поскольку капитан, по счастью, потерял возможность воспользоваться преимуществом, которое могла дать ему внезапность, не было смысла от него прятаться. Найл надел сандалии и начал подниматься по берегу к дороге.

За несколько шагов от вершины, он мог уже хорошо видеть дорогу за красной скалой; она просматривалась по крайней мере на четверть мили, и он был удивлен увидев, что она пуста. У паука было мало времени, чтобы исчезнуть из поля зрения, если он не побежал на большой скорости к следующей скале. Это означало, что он спрятался где-нибудь рядом.

Найл посмотрел на ворона на вершине скалы и понял как тут надо поступить. Он настроился на режим, который позволял ему использовать сознание птицы, и немедленно оказался в сознании ворона, внимательно осмотрев долину и плоскогорье, простирающееся в восточном направлении к морю. На двадцать футов ниже, с правой стороны от него, он увидел капитана, стоящего на краю склона, который спускался к дороге.

Очевидно, паук также увидел, что дорога впереди пустынна, следовательно Найл все еще где-то рядом. Он затаился и стал ждать появления Найла на дороге, все ещё надеясь остаться замеченным.

Найл расстегнул тунику и повернул мыслеотражатель к груди, выждал несколько мгновений, чтобы сконцентрировать волну энергии, которую он вызвал, затем шагнул из за скалы и посмотрел вверх на паука. Его ответ был, как Найл и ожидал, мгновенный и автоматический. Паук ударил по центральной нервной системе Найла, остановив его и сковав как кусок льда. Но Найл не чувствовал никакой опасности, поскольку он предвидел то, что случится. Поскольку Найл оставался неподвижным, в паучьей власти, охваченный будто щупальцами осьминога, у паука не должно было остаться сомнений относительно того, что теперь делать. Его инстинкт приказывал ему напасть на добычу, он уже замер, выпуская хилицеры, но в то же время логическая составляющая его разума выступала против этого.

Найл использовал это мгновение нерешительности паука, явив полную силу своей концентрации, он разрушил оцепенение и освободился. Найл видел удивление паука — как человек может проявить такую силу. Усилие сделало мыслеотражатель теплым на груди Найла, но не таким горячим, как в последнем случае, когда он выступил против паука. Найл и капитан рассматривали друг друга, Найл — небрежно и без опасения, капитан — очевидно, в нерешительности, не зная, что теперь делать.

Найл сделал следующий ход в этой шахматной игре доминирования, обращаясь к капитану так, как будто он не опасался дальнейшего нападения: "Куда ты, идешь?"