Марина Наумова - Наверху

— Вы не возражаете, если я выйду на минутку? Надеюсь, вы с Зоффом сами разберетесь с этими пришельцами… — виновато поинтересовался Президент, поглядывая на дверь, за которой только что исчез секретарь.

— Пожалуйста, — презрительно разрешил Элтон. — Мы можем обойтись и без вас.

«Посмотрим, — мысленно прокомментировал Президент, оказавшись в коридоре. — Так или иначе — я не могу больше продолжать эту игру… Пока я нужен им — они ничего мне не сделают, а вообще… а вообще существуют еще и быстродействующие яды. Все! У меня больше нет сил все это терпеть. Вот только напишу письмо… нет — сперва отдам приказ…» Оглядываясь по сторонам как затравленный зверь, он, замирая от страха, влетел в комнату связи приказал операторам выйти и быстро набрал номер начальника тюрьмы…

— Да, я требую, чтобы казнь состоялась как можно быстрее. Есть сведения, что заключенных попытаются похитить, а несколько часов не играют роли… Да, приказ в письменном виде будет — но я не хотел бы передавать его по центральной информационной сети и очень прошу вас немедленно стереть эту запись… А если есть сомнения, то я сейчас подъеду лично. Не надо? Ну, хорошо…

Он опустил трубку на рычаг и наконец разделался со своим воротничком — пуговица выстрелила через полкомнаты.

«Что ж, во всяком случае, один из своих грехов я частично искупил: хотя и погубил этого человека, но спас его сейчас от худшей участи… Теперь — признание, яд и…» Он замер на пороге комнаты секретаря.

— Ну что, Элтон разрешил посадку? — спросил он, тяжело дыша и опираясь на косяк.

— Да, — Бийон посмотрел на Президента и тут же отвел глаза. — Простите, господин Президент… Может, вам действительно нужна защита от Элтона? В здании говорят… короче, у вас есть люди, на которых вы можете положиться…

Он виновато замолчал.

— Спасибо, друг, но уже поздно, — чуть слышно прошептал Президент, чувствуя, что его глаза начинают щипать накатившиеся слезы. — Лучше дай мне бумагу… и бутылку вина. И спрячь потом то, что я напишу!

На космодроме он заблудился. Карлик не представлял себе, что может быть столько открытых и в то же время цивилизованных пространств, по которым передвигались одни машины: топали чудовищные фигуры погрузчиков, ползали гусеничные тягачи… Море света и звуков обрушилось на него, лишая возможности ориентироваться. И море это было враждебным. Больше всего Все Равно занимала мысль о том, чтобы не попасться никому на глаза. Вначале он шмыгнул в какой-то контейнер и оказался среди пахучих кусков непонятно чего, затем мусорник чуть не сбросил его в утилизационную яму… После этого приключения Все Равно долго приходил в себя. И все же с космодрома ему надо было как-то выбираться — если не для того, чтобы спасти Рипли (он уже и не надеялся на это), то хотя бы просто для того, чтобы выжить. Не слишком его обрадовала и стычка с местным «зубаном», правда, больше похожим на уменьшенную и лишенную полос копию Одинокого: серый шерстистый зверек впился в его ногу, чтобы тут же сдохнуть в страшных мучениях от попавшей на него защитной жидкости. Короче, чем дольше Все Равно находился тут, опасаясь попадаться людям на глаза, тем мрачнее становилось его настроение. Обожженный кислотой зверек стал его последней пищей; он вонял и был противен на вкус — и лишь призрак голода заставил карлика перебороть отвращение.

Он уже был близок к отчаянию и начал слабеть, когда в мелькании звуков, запахов и чужих чувств появилось что-то знакомое.

Не веря себе, он вскочил на ноги (ранка от укуса серого крошечного хищника начала гноиться) и пошел в сторону, откуда доносился слабый, едва уловимый импульс.

«Я спятил, — сказал себе Все Равно, увидев знакомые очертания корабля спасательной службы. — У меня видения!» Он промыл глаза очистительной слезой, смахнул на лежащие внизу плиты лишние капли — корабль не исчез. Мало того, идущее от него ощущение чего-то родного усилилось.

От корабля пахло добром. Во всяком случае, карлик определил это так. Виднеющаяся на боку эмблема Зеленого Края только подтверждала правильность этого впечатления.

«Они прилетели нас спасти! Они прибыли за нами!!!» Он сорвался с места и, забыв об осторожности, помчался прямо к начавшему открываться люку. Затем его настигло предчувствие опасности — и вместе с ним тяжелые винтовочные пули защелкали вокруг по плитам огнеупора.

«Они стреляют? Почему?» — Все Равно пролетел еще несколько метров и перекувыркнулся — боль догнала его, сразу в нескольких местах вонзаясь в тело.