Дмитрий Колосов - Воин

— Ну как? — спросил он, когда Котт убрал ото рта опустевшую амфору и вытер одной из рук губы. Монстр рыгнул и восторженно закатил мутные зрачки. — В следующий раз я принесу тебе еще, — пообещал Пан.

Великан ласково похлопал гостя по спине, отчего тот едва удержался на ногах.

— Пан друг! — сообщил монстр, после чего опустился на землю и захрапел.

— Конечно, друг! — тихо засмеялся Пан. — А теперь поспи.

Отбросив в сторону свой букет, бог устремился вглубь грота, где за толстой стальной решеткой томились титаны. Они видели эту странную сцену и были возбуждены.

— Пан, что все это означает? — спросил Гиперион, почитаемый прочими титанами за старшего.

— Я пришел освободить вас, друзья!

— С чего это вдруг? — осведомился недоверчивый Менетий.

— Я хочу, чтобы вы свергли Зевса и вернули себе власть.

Подобный ответ не удовлетворил Менетия.

— А какая тебе выгода от этого?

— Никакой, — честно признался Пан. — Но это нужно одному моему другу. Очень дорогой ему человек находится в смертельной опасности и спасти его может только падение Зевса.

Менетий повернул косматую голову к Гипериону.

— Подозрительно все это. Мне кажется, здесь какая-то ловушка.

— Я верю Пану! — внезапно сказал титан Крий.

— И я! Я тоже! — в один голос воскликнули глуповатые сыновья Менетия, желавшие любой ценой вырваться на свободу.

Но все решал Гиперион и потому прочие титаны смотрели на него, ожидая, что он скажет.

— А что, собственно говоря, мы теряем? — спросил Гиперион и сам ответил:

— Да ничего. Если мы проиграем, вновь Зевс упрячет нас в самое мрачное подземелье, какое только в состоянии сотворить его фантазия. Но тюрьма, какой бы она не была — каменной или сплетенной из веток сирени — всегда остается тюрьмой. Мы попробуем восстать против Зевса. Мы согласны принять твою помощь, Пан, и сделаем все, что в наших силах, чтобы спасти твоего друга.

— Как я могу освободить вас?

— Ключ! У стража на поясе должен быть ключ от нашей темницы. Вставь его в замок, остальное мы сделаем сами.

— Я сейчас! — крикнул Пан и бросился к распростертому на земле Котту. Тот оглушительно храпел, сотрясая диким рыком стены и свод грота. Превозмогая страх, Пан ощупал свитый из медных полос пояс. Ключа не было.

— Его здесь нет! — крикнул Пан.

— Конечно! — подтвердил злобный голос.

Бог испуганно вскинул голову. Прямо перед ним стояли братья сраженного сонным зельем гекатонхейра. Вытянув вперед чудовищную лапу, Бриарей продемонстрировал причудливо изогнутый стержень, которым отмыкалась темница титанов.

— Вот он. Я всегда ношу его с собой. А теперь мы с тобой отправимся к Зевсу. Он желает видеть тебя.

Вот так Пан очутился в покоях Громовержца…

Сказать, что Зевс был сердит, значит не сказать ничего. Столь разъяренным Пан не видел его никогда. Лицо Зевса было изуродовано злобной гримасой, пальцы правой руки непроизвольно сжимались, словно он хотел ударить провинившегося бога. «Ну и пусть ударит, — с облегчением решил про себя Пан. — У меня крепкая голова. Жаль лишь, что я не смог помочь Афо.»

Но Зевс не ударил. Проступок Пана требовал наказания большего, нежели обычная затрещина. Криво усмехаясь, Зевс говорил:

— Да знаешь ли ты, кто есть на самом деле? Я создал тебя как шута, который должен был развлекать меня, когда мне скучно. Но у тебя оказался угрюмый характер и я решил избавиться от неудачной игрушки. Можно было просто выбросить тебя в лес и забыть о твоем существовании, но вместо этого я нарек тебя богом и разрешил восседать рядом с моим троном. А ты ответил на мою доброту такой черной неблагодарностью. Кусок испорченной энергоплазмы! Влюбленный кусок!

Эрот захихикал. Пан молчал, понурив голову и опустив взор. Покорность, с какой он воспринимал оскорбления, лишь раззадорила Зевса.

— Рогатое чучело! Безмозглый монстр! Да ты хоть понимаешь, к чему могла привести эта твоя выходка. Отвечай!

Бриарей вновь дернул Пана за хвостик.

— Да! — взвизгнул тот.

— Он понимает! По-ни-ма-ет… — с усмешкой протянул Зевс и ткнул Пана деревянным скипетром в лицо, ободрав левую щеку до крови. — Неблагодарная тварь!

Зевс на мгновение умолк и отвел взор в сторону, словно успокаивая себя. Затем он вновь посмотрел на Пана.

— Ладно, сейчас мне не до раздоров в благородном семействе. Поэтому я прощу твою вину и ограничусь тем, что отправлю тебя с глаз подальше. Но прежде ты признаешься почему сделал все это. Тебя попросила Афо?