Пол Андерсон - Воинственный белый король

— Моральный долг? — Вся горечь ее жизненного опыта, убивавшего мечту, выплеснулась в этих словах. — Кто вы такой, чтобы рассуждать о морали, Доминик Флэндри? Вы поклялись служить Империи, а сами продались Леону Аммону.

Ужаленный этими словами, он парировал их ее же аргументом:

— Что мне оставалось?

— Отказаться.

Она смягчилась и встряхнула головой с меланхолической улыбкой, взяв его за руку.

— Не обращайте внимания. Это было бы слишком — требовать голубиной чистоты от героя наших дней. Оставим в стороне коррупцию, Ник, мой дорогой, будем милы друг с другом, пока не придет время сказать «прощай».

Он долго смотрел на нее, потом перевел взгляд на звезды. Вокруг царила тишина.

— Пожалуй, я признаюсь, что у меня на уме. Я возьму деньги, потому что не имею привычки отказываться от заработанного. Но с ними я приму риск разоблачения и нищеты. Это, мне кажется, невысокая цена за то, чтобы сберечь границу.

— Я вас не понимаю.

— Урюмклав покинут. Все это знают. Предсказание сбылось. Гарнизон не служит ничему. Штатские удалились со своими капиталами. Возможности защиты и экономические интересы спускаются по спирали к точке, где затраты не окупаются. И мы должны отступить на парсеки по всей длине границы. И Длинная Ночь приближается.

Он вздохнул.

— Леон Аммон презренный человек. В других обстоятельствах я предложил бы выпотрошить его ножом мясника. Но он энергичен, решителен, а также смел и проницателен. Когда он открыл мне свои намерения, я понял, что нашел выход. Если бы я предложил бюрократам Империи вернуться на Вэйланд, они бы состряпали очередное досье с грифом «Секретно», чтобы избавить себя от необходимости решения или новых усилий. Подобная счастливая находка лишь послужила бы поводом для болтовни о примирении и упрочении. Что касается Аммона, он перевернет все кверху дном, если почует выгоду. Он устроится на Вэйланде, будет здесь жить. Он почерпнет тут такую экономическую, а следовательно, и политическую мощь, что сможет принудить правительство защищать его собственные интересы. Это заставит их крепко зацепиться за Урюмклав. Они будут вынуждены держать границу, а также распространить контроль дальше. Как говорит пословица, собственный ребенок и грязный мил нам.

Он резким жестом раздавил сигарету и повернулся к девушке, чтобы скорее найти забвение.