Пол Андерсон - Воинственный белый король

Когда оставалось менее часа пути до пика, они набрели на грот, поддерживаемый естественными колоннами, и решили поставить палатку.

— Пожалуй, мы оставим ее здесь, — сказал Флэндри. — Если не получим помощи, лишняя ноша не будет оттягивать плечи. И здесь она будет в полной сохранности.

— Когда мы выступаем?

— После двенадцати часов сна. Я должен хорошо отдохнуть.

Усталая Джана не возражала — она мгновенно погрузилась в сон.

К моменту пробуждения он почти восстановил силы и, насвистывая, готовил все нужное для восхождения.

На вершине он с пафосом изрек:

— Я нарекаю тебя Горой Девственницы!

Это, впрочем, не помешало ему цепко приглядываться к окружающему.

Вокруг лежала мешанина скал, льда, искромсанного мрака. Над ней нависало зловещее небо, с которого глядел воспаленный глаз Мимир и золотое око Рэджина. Ветер стонал, скитаясь среди скал. Флэндри поежился, радуясь, что защищен броней, пусть и не слишком надежной.

Топографическая съемка показала, что гора понижалась круто, предвещая головоломный спуск. Внизу, на равнине, располагался центр комплекса и странная сетка из линий, назначение которой осталось для Флэндри загадкой. И уж полной неожиданностью были крестообразные вершины четырех приемно-передающих радиомачт. Очевидно, их возвели после того, как люди покинули Вэйланд.

В небе болтались стражи, оказавшие людям такой суровый прием. Флэндри хотел было приглядеться к одному из них получше, но отказался от своего намерения, опасаясь обнаружить себя.

Он собрал легкий направленный передатчик и установил его на треножнике. Присев на корточки, он вращал аппарат, ориентируясь на одну из мачт. Джана ждала. Ее лицо осунулось, глаза ввалились и лихорадочно блестели.

Он передал призыв на стандартной частоте: «Двое людей, потерпевших крушение, нуждаются в помощи. Ответьте!» — и повторил его еще и еще, но не получил ответа. Лишь космические шумы потрескивали в наушниках. Он перешел на полосу роботов — ничего, кроме числового кода.

Через час или около того Флэндри бросил попытки вступить в контакт и выпрямился. Его мускулы затекли, рот пересох, голос сел.

— Ничего не поделаешь! Я этого и боялся.

Джана села на ящик с медикаментами.

— Мы исчерпали все возможности, — проворчала она.

Он вздохнул.

— Я надеялся, что центральный компьютер отзовется на призыв о помощи.

Ветер свистел, звезды насмешливо смотрели с небес.

— Остается одно. Я отправляюсь туда и выясню, что к чему.

Она с трудом поднялась и вцепилась в его руку.

— Они вас задавят числом и убьют.

— Не обязательно. Я не вижу следов массовых разрушений. Значит, сражения не было. В любом случае, это наш единственный шанс.

Он покровительственно потрепал ее по плечу.

— Вы, естественно, подождете меня в палатке.

Она облизала губы.

— Я пойду с вами.

— Вы рискуете убить себя.

— Я и так умру от голода, если вы не вернетесь. Я не буду обузой, Ник. С легкой поклажей я не отстану. И вам не помешает лишняя пара рук и глаз.

Он размышлял недолго:

— Согласен, если вы готовы рискнуть.

«Вероятно, от нее будет толк с такой жаждой жизни. Впрочем, кажется, у нее есть другие причины сопровождать меня. Например, боязнь, что я присвою себе ее часть добычи. Да будет ли эта добыча?».

Сверкающая кайма вокруг Рэджина угасла с заходом светила. Черный диск перекрыл слабый утренний свет.

Флэндри предвидел это. Звезды, многочисленные и яркие, и маленькие полумесяцы двух лун-близнецов укажут им путь во мраке. Можно было, зажечь фонарь, но лучше не привлекать внимания. Но вот чего он не учел, так это стремительного похолодания. В считанные минуты их окутал туман, чтобы так же внезапно уступить место снежному вихрю. Флэндри выругался. С трудом выдерживая яростный напор ветра, он бросил взгляд на гирокомпас и понял, что они отклонились влево.

Джана взяла его за руку.

— Не лучше ли подождать? — едва расслышал он.

Он покачал головой, потом вспомнил, что она различает только его силуэт.

— Нет. У нас появился шанс остаться незамеченными.

— Первая удача!

Флэндри не стал делиться с ней опасением, что после бури они, может быть, окажутся в глубине неизвестной, враждебной территории без надежды возвратиться.

Он попробовал прислушаться: не возникнет ли в хаосе шумов тяжелая поступь машин? Действительно ли почва содрогается под их тяжестью или ему померещилось? Он слегка изменил направление, ничего не сказав спутнице.