Сергей Боровский - Школа

--

Ветер тут же налетел на него и сбил с ног. Но он поднялся и побрёл по сугробам, высоко задирая ноги, ступня одной из которых была совершенно оголённой. Он не разбирал направления и не видел ровным счётом ничего. Стихия проглотила его, словно она сама изголодалась по живому и тёплому, и теперь грелась, высасывая, капля за каплей, жизненную силу из одинокого путника.

Он не сопротивлялся, и холода не чувствовал. И усталости тоже. Он не чувствовал вообще ничего, если честно. И планов у него не было абсолютно. Движение вперёд — вот что было его единственной задачей на данный момент времени. Лишь бы убраться подальше оттуда, где его ждут сотни протянутых к нему карикатурных детских ручек.

Кажется, ему удалось пройти мимо ворот, а это значило, что он уже на дороге, которая пролегала где-то здесь, под метровым слоем снега. Которая ведёт в его родной город — всего три часа езды на машине в хорошую погоду и с опытным шофёром. Конечно, оставался ещё вездеход «на хуторе у Петровича», но рассчитывать на него было не более дальновидным, чем на встречу с тем же пресловутым ангелом-хранителем.

Он нашёл в себе силы остановиться и оглянуться назад, чтобы определить не пустили ли за ним погоню.

Погони не было, но он увидел нечто более опасное: на том месте, откуда он совершил свой дерзкий побег, высилась острая чёрная башня, громадная до такой степени, что венчавший её шпиль упирался в самое небо. И в ширину она занимала всю территорию «Радости». Она будет расти по мере его удаления от интерната, догадался он, преследуя его. И если он вдруг доберётся до дома, она накроет весь город своей тенью. К счастью, этого не случится.

Отвернувшись, он продолжил путь, увязая в снегу и бормоча бессвязные молитвы, которым в детстве научила его бабушка. Помогли они или нет, трудно сказать, но он заметил, что сопротивление бури немного ослабло, и как будто стало светлее. Даже забрезжил какой-то неясный силуэт впереди: то ли избушка, то ли скала. А потом он вдруг понял, что это туча на небе. Он уже не идёт, а лежит в сугробе на спине, и нескончаемый снег продолжает старательно заваливать его.

Ну, и хрен с ним! Одним мешком дерьма на Земле меньше.

Сознание его стало угасать и проваливаться в небытие, но в какой-то момент он, увидев вспышки яркого света, произнёс вслух:

- Вот и тоннель, слава тебе Господи! Прости и сохрани!

Однако вместо кого-нибудь из Святых Апостолов над ним склонился Поликарп Эдуардович, мастер школы на все руки, и обрадованно закричал:

- Вот он, голубчик! Кажись, живой.

--

В комнату било лучами полуденное, зимнее, злое солнце, и поэтому Виктору Игнатьевичу пришлось нелегко, когда он, наконец, разлепил склеившиеся веки. Смутное пятно над ним понемногу трансформировалось в склянку капельницы. Проявились запахи больницы. Откуда-то снизу докатилась тупая ноющая боль. Ему хотелось задать тот банальный вопрос, свойственный всем больным, приходящим в себя после долгого бессознательного времяпровождения на границе между реальностью и пустотой, но он не задал его. Он боялся получить какой-нибудь не удовлетворяющий его ответ. Тем более что ему всё равно рано или поздно скажут об этом сами.

- Ну, наконец-то! - произнесла Наталья Андреевна. - Проснулся.

Она стояла в изголовье его кровати и улыбалась ему доброй докторской улыбкой. Он же, со своей стороны, не собирался радовать её ответными репликами.

- Как самочувствие?

Ну, почему? Почему они не дали ему умереть?

- Ладно, не отвечайте. Я сама вам всё расскажу. По долгу службы обязана. Ампутация прошла успешна, никаких осложнений нет...

Ампутация?!!

- Воспаление лёгких уже на исходе. Так что будете через недельку, как новенький.

- Что? - прошептал он. - Что вы со мной сделали?

- Мы? - удивилась Наталья Андреевна. - Да это же вы сами устроили себе прогулку голышом по лесу. Скажите ещё спасибо, что только два пальца пришлось отнять, а не всю отмороженную ногу. Вы ещё легко отделались, голубчик! Это же надо догадаться — босиком, в такой мороз...

Он провёл слабой рукой вдоль туловища: вверх-вниз.

- Во всех смыслах отделались легко, - продолжила Наталья Андреевна строгим тоном. - Судите сами: испытание вы не прошли. Провалили с треском. И вот, несмотря на это, вы всё-таки живы. Лежите тут, как король. В тепле и уюте. Софья Игоревна уже выехала за вами...

- Какая Софья Игоревна?

- Здрасьте! Невеста ваша! Вот кому не позавидуешь.

- Когда?

- Да вот, с минуты на минуты прибудут. Как связь починили, так сразу ей и сообщили о вас. Дорогу, правда, только сегодня расчистили.