Сергей Боровский - Личные проблемы

«Вы — на расстоянии одного шага от счастья!» — гласил рекламный плакат.

Виктор Николаевич потянул на себя дверную ручку и оказался в тускло освещённом коридоре.

— Кто последний? — спросил он, обращаясь к гражданам, сидевшим на стульях.

В ответ на него упала дюжина тоскливых взглядов.

— Там, — показал рукой благообразный старичок профессорского вида. — В журнале запишитесь.

Виктор Николаевич прошёл вперёд и раскрыл пухлую от частого внимания тетрадку с разлинованными страницами. Гелевая ручка на декоративной цепи лежала рядом. Он аккуратно внёс свои данные в конец списка и вернулся обратно, усевшись рядом со старичком — на фоне остальных молчунов он показался ему чуть ли не приятелем. Заводить разговор, однако, он счёл преждевременным, поэтому принялся рассматривать окружавшую его действительность.

Дверь кабинета, обитая светлым пластиком, не содержала никаких поясняющих табличек. Зато справа от неё горел красный плафон, на котором легко читалось: «Не входить!» Прямо от него, вверх, к потолку шла глубокая трещина, заканчивающаяся бурым пятном под обвалившейся штукатуркой.

— Да, — сказал старичок. — Давно не ремонтировали. Но, смею вас уверить, для нашей же пользы. Каждый потраченный ими рубль ложится бременем на нас с вами. Экономика.

Виктор Николаевич не нашёл, что возразить проницательному соседу, и только покивал из вежливости головой.

«Ладно, — подумал он. — Досижу до конца, раз пришёл. Хорошо, что денег с собой не взял. Как чувствовал».

— Это правильно, — снова отозвался старичок.

— А?

— Я говорю, правильно, что денег не взяли. А то времена такие настали…

Пока Виктор Николаевич мысленно прощупывал возникший в его голове хаос, двери кабинета широко распахнулись, и на пороге возникли два человека: первый — явно посетитель, в пальто и вязаной шапочке в нервных руках, второй — хозяин, почему-то в белом докторском халате, но без головного убора.

— Всего доброго! — напутствовал «доктор» клиента, и тот вышел наружу, напяливая на ходу шапочку.

«Доктор», как показалось, слегка насмешливо оглядел присутствующих и взял в руки журнал.

— Господин Обухов! — прочитал он.

Виктор Николаевич вздрогнул и стал озираться по сторонам, но никто не спешил подскакивать с насиженного места и ломиться на приём, расталкивая конкурентов локтями.

— Извините, моя фамилия Обухов, но я последний…

— Пустяки! Заходите! — махнул рукой «доктор». — Никто не возражает?

Граждане молчали, и Виктор Николаевич осторожно, чтобы никого не задеть, проследовал внутрь кабинета, соображая, почему для него оказывались такие предпочтения.

Ничем не примечательное помещение содержало массивный письменный стол, диван с приставными креслами и несколько стульев. В деревянной кадушке у окна процветал фикус.

Они сели друг напротив друга, и «доктор» протянул посетителю листок.

— Распишитесь здесь, пожалуйста.

— Что это? — удивился Виктор Николаевич.

— Соблюдение ритуала. Подтверждение того, что вы не имеете отношения к террористам и экстремистам.

— А какое я могу иметь к ним отношение?

— Вот и распишитесь.

— Я извиняюсь, прочитать можно?

— Читайте.

Человек нисколько не обиделся на подозрительность Виктора Николаевича. По крайней мере, ничего такого в выражении его лица не угадывалось. А бумажка, действительно, гласила: «Я, такой-то и такой-то, свидетельствую о том, что не состою (ял) …» И так далее.

— Ну, рассказывайте вашу историю, — предложил «доктор», когда они покончили с формальностями..

— А разве вы не…

— Что, простите?

— Ну… Не читаете мысли?

— О, нет! Этого мы к сожалению пока не умеем. Итак?

«Значит, дедушка в коридоре — сам по себе», — догадался Виктор Николаевич.

— В общем тут такое дело, — начал он, приободрившись. — Познакомился я недавно с одним… С одной…

— Смелее!

— В ресторане. Отмечал с коллегами премию. Ну, вот… Если очень коротко, то она теперь беременна и хочет за меня замуж. А у меня…

— Четверо?

— Трое. И жена.

— Договориться пробовали?

— Какое там! И слышать ничего не хочет.

— Понятно. Дело обычное.

«Доктор» лучезарно улыбнулся, и Виктор Николаевич поспешил перейти к волнующему их обоих вопросу.

— Сколько это будет стоить?

— Сейчас прикинем.

Человек придвинул к себе калькулятор и стал колотить по нему пальцами.

— Живет одна?