Сергей Боровский: Личные проблемы

— Кто?

— Ваша пассия.

— С матерью.

— Комнаты раздельные?

— Да. А какое это…

— От метро далеко?

— Нет, совсем рядом. Но какое это…

— Девятнадцать тысяч восемьсот пятьдесят рублей одиннадцать копеек. Устраивает?

Честно говоря, Виктор Николаевич боялся, что будет раз в пять больше. Но по базарной привычке сказал:

— Пятнадцать.

«Доктор» все с той же благодушной улыбкой посмотрел на него.

— Старая закалка, — похвалил он. — Одиннадцать копеек можно опустить.

— Только мне хотелось бы убедиться…

— Не вопрос. Оплата — по факту исполнения. Мы гарантируем результат на сто процентов, и поэтому нам бояться нечего. Договор распечатывать?

Виктор Николаевич кивнул, поражаясь, насколько гладко всё складывается. Как бы не всплыло потом какого-нибудь подвоха. Но «доктор» не дал ему передышки. Он придвинул к себе клавиатуру компьютера и принялся вбивать в стандартный бланк недостающую информацию.

— Как зовут девушку?

— Аля.

— Фамилия?

— Квашнина.

— Адрес прописки?

— Этого я не знаю. Где живёт — да, а прописана она там или нет…

— Вполне достаточно.

— Постойте, а вы что с ней собираетесь делать? — запоздало насторожился Виктор Николаевич.

— Ничего особенного. Наш агент встретится с ней, поговорит.

— И всё?

— А что ещё?

— И никакого такого?..

— Уважаемый! — одёрнул его «доктор». — Мы — солидная организация и репутацией своей дорожим. Вот, можете ознакомиться.

Он махнул рукой в сторону висевших на стене дипломов с голограммами, свидетельств проверок санэпидемстанции и копий с регистрационных документов.

— Да я так, — ретировался Виктор Николаевич. — Всё-таки не коробок спичек покупаю.

Свежеотпечатанный листок договора опустился перед ним.

Выйдя из офиса агентства, Виктор Николаевич домой сразу не пошёл, а прогулялся по бульвару — успокоить нервы и заодно привести мысли в порядок. Неприятная всё-таки получилась процедура, что и говорить. Опустошающая. Будто донос его вынудили написать на близкого ему человека. Она, конечно, сама виновата. Сговорчивей нужно быть, гибче. Жизнь не всегда можно втиснуть в стандартные рамки…

Вообще-то, честно говоря, Виктор Николаевич наврал, что у него трое детей. В том числе и Але. Лет десять назад у него была жена, но до детей дело не дошло, а потом они разбежались. С тех пор он и берёг свою свободу, как мог.

Не навели бы они на этот счёт справок. А то, чувствуется, контора мутная какая-то. «Решаем любые личные проблемы!» И самое главное — непонятно, что дальше-то делать. Что плести, если вечером она снова позвонит?

Но Аля не позвонила. Ни вечером, ни на следующий день…

Фантазия вкупе с беспокойным характером всегда были личными врагами Виктора Николаевича. Вот и теперь они рисовали ему картины: одну хуже другой. Так что он не вытерпел и сам набрал Алин номер.

Осторожности ради решил сделать это из автомата. Обыскался. Раньше их не было, потому что хулиганы ломали, теперь врагом стал прогресс — мобильники и всё такое прочее.

— Привет! — поздоровался он. — Чего не звонишь? Я уж волноваться начал.

— Волноваться он начал!

— У тебя всё в порядке?

— А тебе какое дело?

Вот те раз! То отвязаться от неё не мог, то привлечь внимание не удаётся. Поработала фирма-то, не иначе. Интересно, как?

— Аленька! Ну, что ты? Разве я обидел тебя чем-нибудь?

— Слушай, мне некогда. Если у тебя что-то срочное…

— Да вроде нет.

— Тогда завтра позвони. Всё! Пока!

Не дожидаясь его согласия, она положила трубку, и Виктор Николаевич неожиданно почувствовал какое-то неприятное жжение в районе груди. Как же так? Кто ей дал право вот так вот им понукать. В конце концов, он отец ребенка или кто?

Дальнейшая прогулка по городу облегчения не принесла, и он принял совсем уж странное решение: купил букет цветов и бутылку шампанского, сел на подоспевший трамвай и уже через полчаса стоял возле двери возлюбленной, подбирая необходимые примирительные слова.

Двери долго не открывались, а когда это, наконец, произошло, то свет померк в глазах — на пороге возвышалось какое-то волосатое чудовище, легкомысленно одетое в трусы и майку.

— Ты кто? — спросило оно густым басом.

— Я к Алине Петровне, — промямлил Виктор Николаевич. — А ты… вы кто?

— Ну, наглец! — разозлилось чудовище, метко выстрелив увесистым кулаком прямо в челюсть гостя.

Придя в себя, Виктор Николаевич обнаружил, что лежит на лестничной площадке у окна — сказать точно, на каком этаже или даже в каком подъезде, он не мог. Шампанское и цветы аккуратно стояли возле него, не тронутые. В голове звучал колокол, и кровь пульсировала в висках.