Сергей Иванов - Кентавр на распутье

– Так и передать? – уточнил все-таки. – И на кого же променяла его?

– Наш господин добр, прекрасен, – объявила Айгуль. – И приходит каждую ночь. Можешь убить меня – не пойду.

Насчет «прекрасен» – это сильно. Или я ничего не смыслю в красоте?

– Никакого принуждения, – сказал я успокаивающе. – Как захочешь, так и будет, – мое дело предложить. Расслабься, девонька, тут пляж!

Как ни странно, она поверила и снова улеглась на спину, вперясь в «небо». Однако губку закусила, будто чувствовала мой взгляд, а затвердевшая плоть чуть заметно дрожала, словно у напуганного котенка. Вскинув глаза к куполу, я подрегулировал шлемные очки, пока за бирюзовой дымкой, на фоне темного пятна, не смог различить крохотную фигуру. На всякий случай помахал ей рукой: дескать, и я тебя вижу. Хотя Арий скорее всего глядел не на меня.

– Амир очень злится? – вдруг спросила смуглянка. – Верно, давить готов?

– По-моему, больше огорчен. Будто и не джигит. Но жениться не сможет – не дадут без проверки. Старейшины, родичи, то, се.

Тихонько она вздохнула: какие уж теперь проверки!

– Ты Шатун, да? Амир говорил про тебя.

– Пугал, наверно? Так это он про медведей.

Хмыкнув, девочка покосилась на меня и чуть поменяла позу, заодно отпустив мышцы.

– Я правда не хочу назад, – призналась она. – Амир нравится мне, но рядом с ним страшно. А тут – оазис!

А говорят, муселы не любят образованных невест. Уж эта не в ауле росла, хотя и «бутон»… в недавнем прошлом.

– Боюсь, ваш «оазис» не протянет долго. По-моему, он гнилой изнутри. А уж что я умею, это наводить тень на плетень. Хлебом не корми – дай чего-нибудь очернить!

– Тебе не одолеть Калиду, – серьезно сказала Айгуль. – Он вездесущ и всевидящ.

– Мне, видишь, деваться некуда: или он, или я. Вот тебе найдется место в его муравейнике. Но уж больно многие будут против.

– Господин победит всех!

– Если не лопнет. Ты что, желаешь ему победы? А тебя не смущает, что никогда не увидишь своих детей?

– Мне четырнадцати нет, – напомнила Айгуль.

– Это пока. А если дело затянется? Ты представляешь себя матерью?

Хотя кто сейчас заглядывает далеко? И уж мне тогда беспокоиться будет не о чем… точнее, нечем. Просыпаюсь утром… а меня и нет.

– Что ж, – сказал я, – одной проблемой меньше. Конечно, Амира такой исход вряд ли устроит. Наверняка захочет чьей-то крови – не исключено, моей. Но тут я не помощник ему, более того, стану возражать. – И спросил с внезапным любопытством: – А Калида спускается к вам на лифте, да?

– Он прилетает точно Демон, – с задумчивой улыбкой поправила девочка. – В самом разгаре ночи.

Действительно, при его плавучести да некоторой сноровке Калида вполне может спланировать со свода прямо на балконы – эдакий небожитель!

– На кого Бог пошлет, да?

Я говорил с Айгуль почти не шевелясь и так тихо, что слышать могла только она. А потому скоро перестал занимать других наложниц, сделался частью пейзажа. Если мое вторжение потревожило заводь, то лишь на минуты. Бульк – и нет камушка! Вообще я не отказался бы поваляться тут с пару часов. Да еще в таком окружении.

– Ухожу, – объявил я. – Амиру будет послание?

– Скажи, что мне жаль. Я не хотела, не добивалась – так вышло. Теперь не исправить.

– Как раз исправить несложно, – возразил я. – Если найдется где зализать ранку. Будешь как новенькая.

Фыркнув, смуглянка разлеглась еще вольней, и вовсе наплевав на приличия, бросила с вызовом:

– Может, сам и…

– Что?

– Да так.

По крайней мере она не завершила фразу. Зато мне самое время разродиться сентенцией.

– Конечно, тут мило, – сказал я. – Курорт первостатейный, тишь да гладь, рыбки как в аквариуме. А на каких костях это строится – кому интересно, да?

Поднявшись, огляделся вновь, теперь больше всматриваясь в купол. Привал окончен, пора двигать дальше. Кажется, вон туда.

Привлекая взгляды пляжниц, я вошел в озеро и поплыл к дальней стене. Раствор впрямь оказался насыщенным, будто в лимане, – держаться на поверхности не составляло труда. А может, это и не вода вовсе.

Добравшись до цепочки прозрачных стержней, на сей раз вертикальной, я побежал по ним вверх, чувствуя себя сродни воздушному шару, правда слегка перегруженному. Вот в таком воздухе Икаров развелось бы, как мух. Обычно я не жалую высоту, но здесь она страшила не больше, чем глубина, когда паришь над ней по поверхности.

Лесенка сомкнулась с тропкой, уже виденной мною из тоннеля, и я двинулся вкруговую зала, затылком ощущая взгляд Ария. Шагать приходилось широко, чтобы не промахнуться мимо штыря, – явно делалось под крупных парней. А каково было пробираться тут Калиде, коротконогому и неуклюжему? Да еще, возможно, в полнейшем мраке. Что влекло его: любопытство, предчувствие, чужой зов? И ведь дошел-таки толстячок, не убоялся трудностей!