Антон Антонов: Пепел наших костров

А потом появилась еще одна, и ее пышущий здоровьем вид ясно говорил о том, что она никогда не была в рабстве. И когда она предложила себя в наложницы, Востоков сказал:

– Это несправедливо. У меня уже семь наложниц, а у моего друга Шамана нет ни одной. Ступай к нему.

– Если ты так хочешь, мой господин, – ответила девушка.

– Только имей в виду: он может заковать тебя в цепи и испробовать свой хлыст на твоей спине. И я не смогу его остановить.

– Я знаю, мой господин.

Сам Востоков тоже успел узнать за эти дни много нового и интересного. Наложницы рассказали ему, что в Москве и в Белом Таборе, и повсюду, где есть люди, говорят теперь только о нем – Царе Востока, который несет свет истины в души, объятые смятением.

Эти девушки говорили так, что не оставалось никаких сомнений – они не сами это придумали. Их кто-то научил, и это не мог быть Караванщик, ибо он был лишен поэтического таланта.

А Учитель, который рассказывал людям о Царе Востока и свете истины, несомненно был талантлив, поскольку сумел из случайных слов и фраз, вскользь брошенных Востоковым, создать целое учение, которое свело с ума тысячи женщин в Москве и вокруг нее.

Девушки даже не пытались отрицать, что Учитель существует и бродит среди людей, но они утверждали, что его зовут Заратустра, и никто не видел его лица.

Зато его слова передавались из уст в уста, и говорил он, что рабство, унижение, страх и боль – это наказание за грехи и искупление грехов. И если не пройти искупление в этой жизни, то оно настигнет тебя после смерти, и это будет гораздо страшнее.

А поток девушек, которые спешили в Сердце Шамбалы, густел с каждым днем.

Поначалу преобладали бывшие рабыни, и Востоков не видел в этом ничего странного.

Зациклиться в мазохистском наслаждении неволей совсем несложно. Достаточно однажды расслабиться и попытаться получить удовольствие – и с каждым следующим разом будет все сложнее избавиться от этой зависимости, увязывающей наслаждение с болью и несвободой.

Но в Сердце Шамбалы шли также девушки, которых никогда прежде не лишали свободы, не заковывали в цепи и не подвергали бичеванию. И если некоторые из них стремились лишь к тому, чтобы увидеть Царя Востока и отдаться ему, получить с семенем частицу его тела и услышать из его уст слова Истины, то другие с самого начала говорили об искуплении грехов.

Они просились в рабство так, словно это было величайшей мечтой их жизни. И когда Шаман бичевал их на площади, их лица сияли от счастья, а слезы боли легко было принять за слезы радости.

А потом случилось так, что один из воинов Царя Востока погиб в стычке с лесными разбойниками. И его наложница, которая прожила с ним всего три дня, ссылаясь на слова Заратустры, пожелала умереть вместе с ним. И даже настояла на том, чтобы тело мертвого и ее живую сожгли на костре.

Все ждали, что Востоков наложит запрет на это варварство, но он сказал:

– Каждый может сам выбирать свою смерть.

А девушке предложил перед смертью выпить чашу с каким-то зельем, и она покорно выпила, не спрашивая, что это. И когда огонь стал лизать ее нагое тело, она даже не вздрогнула, и участники церемонии долго спорили потом – умерла ли она от яда или просто заснула под действием наркотика.

А вечером, когда еще не успел развеяться пепел этого костра, какая-то женщина ворвалась во дворец Царя Востока, крича, что он никакой не Учитель Истины, а подлый убийца, мучитель и лжепророк.

Но тихий голос Востокова мгновенно заставил ее замолчать.

– Я не убийца, – сказал он. – На моих руках нет крови. Просто я знаю одну истину, с которой другие пытаются спорить. Этот мир катится к варварству, и нет такой силы, которая может его остановить. И меня называют Учителем Истины, потому что я первый сказал об этом людям. А варварские обычаи – это не чья-то злая воля и не следствие моих слов. Если вы хотите бороться с ними – идите и боритесь. Но не просите, чтобы я уверовал в ваш успех.

А когда женщина ушла, Шаман, который присутствовал при разговоре, сказал недоуменно:

– Чего-то я не понял, про каких учителей все время идет базар. Мои телки тоже все время про учителя долдонят. Это ты что ли у них учитель?

– Я у них Бог, – назвал вещи своими именами Востоков. – Но есть еще один, и я, кажется, знаю, кто он такой.

– Ну и кто?

– Хищник, – ответил Царь Востока и улыбнулся. – Хищник, которому нравится боль и смерть. Хищник, который читал Ницше и считает себя сверхчеловеком. Одного не пойму – кто для него я. Неужели он сошел с ума настолько, что тоже считает меня Богом? Или все гораздо хуже, и я только пешка в его игре?..