Антон Градский: Нулевой экземпляр. Часть 1. Пепел

Глава 1.

«Четыре человека».

Город Нерск. Цех заброшенного завода «РечМаш». Сентябрь 2017г.

– А долго ещё ехать? – послышался голос с заднего сидения.

– А что, ты куда-то торопишься? Светка тебе надолго уезжать не разрешает? – насмешливо ответил водитель.

– Слушай, ты не переживай. Она знает, что ты поехал с нами. Я и сама долго ездить не хочу. И ребята тоже торопятся. Не нагнетай обстановку. И панику не создавай, – успокаивала сидящая рядом девушка.

– Да я ничего не нагнетаю. У меня просто какое-то… плохое предчувствие. Вот и всё.

– Вот предчувствие своё нужно было дома оставить, вместе с его обладателем, – донеслось с пассажирского сиденья.

– Колян, сами же всё понимаете. Света, конечно, ничего не скажет, но объяснять мне всё равно придётся, зачем я с вами посреди ночи за каким-то чёртом отправился. Да еще и в заброшенное здание. На развалины. Не любитель я таких вылазок, знаете ли.

– Юля, уйми его, – обернулся водитель, смотря на девушку грозным взглядом.

– А я что? Мне и самой неуютно.

– Сейчас уже подъезжаем. Говорил же, недалеко. Если бы не дорога, я бы быстрее доехал, – сказал Артём.

– Так, а что там всё-таки? – поинтересовался Николай.

– А вот если повезёт, то сами всё увидите. Всё, успокойтесь, мы подъезжаем.

– Если повезёт? Это как? – искренне удивился Семён.

Машина остановилась в десяти метрах от бетонного блока, перегородившего путь. Дорога позади него шла вдоль огромного здания, с трудом различимого в свете тусклых фар, а моросящий дождь сводил видимость к минимуму. Серые стены давно опустевшей постройки, украшенные хаотично расположенными оконными проёмами, усиливали и без того присутствующую в ребятах тревогу. Усугубляли её крайне пасмурная погода и тёмное время суток.

Автомобиль ещё какое-то время стоял, освещая грязную лужу, которой являлась дорога к главному входу. Когда фары погасли, в салоне засверкал свет ручных фонарей, а пару минут спустя из салона вышли четыре фигуры. Пройдясь по зданию белыми лучами, все четверо побрели в сторону ржавых ворот, обходя и перескакивая лужи. Внутри крыша хоть частично, но защищала от дождя, позволяя лучше осмотреться.

– Артём… Артём, а что мы тут ищем? Ты ведь так и не объяснил.

– Мы ищем нечто… необычное, Юля. Понимаете, – Артём повернулся к друзьям, – вчера я возвращался от родителей, примерно в это же время, и с дороги заметил, что тут очень ярко… в общем, яркое красное свечение. Мне не объяснить.

– И всё?! – возмутился Николай.

– И всё. А вам что, это неинтересно? Понимаете, свет был ярко-красным и… очень мощным. Я такого никогда не видел.

– И от чего ты решил, что сегодня мы тоже его увидим? Мало ли что это было. Стопаки, может, горели. Заехала сюда тачка, парень с девочкой захотели уединиться…

– Нет, Сёма, стопаки такими яркими быть не могут. Ты просто не представляешь, насколько свет был ярким. Деревья на том берегу стали красными, будто в закате. А потом… он плавно погас. Минут через десять всего.

– И что, никто больше не видел этого? – скептически произнёс Николай.

– Никто, наверное. Не знаю. На дороге никого и не было вчера, потому что мимо меня ни одной машины не проехало. По крайней мере, в это время.

– Ты ведь не хочешь тут стоять, Артём? Ребята, давайте уже пойдём, тут ничего нет. Пожалуйста, – испуганным голосом проскрипела Юля.

– Я сейчас всё осмотрю, и поедем. Вы со мной?

– А что, есть варианты? – пробормотал Семён, следуя за другом.

– Есть. Сразу домой ехать, – прошептала Юля.

Изучение инцидента, связанного со свечением в этом здании, было первым проявлением интереса к постройке за последние пятнадцать лет. До этого на её территории промышляли лишь собиратели и подростки, расписывающие стены цветными орнаментами. Один из цехов Нерского «РечМаша», где когда-то обслуживался и ремонтировался малый водный транспорт, потерял свою рентабельность ещё в начале нулевых. Как и многие объекты памяти Советского Союза был со временем растащен на чёрные и цветные виды металлов.

Чтобы не стать инициатором распространения паники среди друзей, Артём поспешил первым убедится в отсутствии причин для волнения, что, надо признать, давалось ему довольно сложно. Как он уже отмечал в дороге, будь его воля, он бы армию сюда привез.

– Как я уже говорил, я бы армию сюда привез, но в мою машину влезли только вы.

– Шути, шути, комедиант, – отозвался Семён, освещая бетонные колонны, покрытые осыпающейся краской.