Антон Градский - Нулевой экземпляр. Часть 1. Пепел

Внутри огромного помещения всё воспринималось совершенно иначе. Осенний прохладный ветер перестал настойчиво обдувать лицо, окружающие звуки вышли на первый план. Впрочем, кроме ветра, трепавшего деревья на улице, Вадим ничего не слышал. И надеялся не услышать и впредь, до того, как окажется уже за пределами жуткой постройки.

Вокруг было достаточно светло, несмотря на пасмурную погоду. Поэтому фонарь из рюкзака Вадим доставать не стал. Да и помещение было такое, в котором не нашлось ни одного тёмного уголка. Большое пустое пространство, много окон, минимум стен. И камера у Вадима была с превосходной светочувствительностью, записывающая видео даже в полной темноте, но, разумеется, не без потери качества.

Нарушая тишину шарканьем ног, Вадим не спеша осматривал облупившиеся стены и пыльный пол, на котором было отчётливо видно множество отличных друг от друга следов. Вадиму показалось странным то, что они всё ещё видны и не стёрлись от дождя, ветра и ног всех тех, кто тут был за последний месяц. Приглядевшись он заметил, что следы слегка уходят в пол, приблизительно на пару миллиметров. Тогда он наклонился и провёл по ним пальцами. Только что думал о научных статьях, о ногах в бетоне и вот тебе… Как будто в тот день, когда пропали ребята пол с утра залили свежей цементной смесью и к вечеру та ещё не подсохла. Абсурд.

В самом конце здания, куда вели следы, располагались выходы на лестницу и на улицу, а также небольшая комната, метр на метр, в которой когда-то находился распределительный щит. В ней, на синей стене, на уровне головы виднелся ничем не примечательный чёрный круг. Он не выглядел столь необычным на фоне граффити, оставленных на других стенах последователями Бэнкси. И можно было оставить его совершенно без внимания, если бы не одно «но». Он переливался слегка фиолетовым цветом, даже при условии полнейшей неподвижности.

Вадим, теперь уже плотно прикованный взглядом к небольшому рисунку, не отрывая глаз, направился точно к нему. Когда расстояние сократилось метров до десяти, он неожиданно остановился и огляделся. Вокруг было всё так же пусто, как и раньше. Тогда он снова посмотрел на круг и понял, что это вовсе не круг, а какой-то символ, вмещающий в себя треугольники и квадраты. Символ до сих пор переливался тёмно-неоновым цветом, но так, что было почти не заметно. Вадим решил, что его необходимо рассмотреть поближе, но перед этим он машинально посмотрел себе под ноги. Взгляд задержался. На бетонном полу были хорошо видны следы от четырёх пар обуви. Четыре пары – четыре пропавших подростка. Пока всё сходится. И надо отметить, что следы ведут как раз точно в ту же сторону, где на стене был нарисован символ. И тут возникло вполне логичное предположение – либо это они его нарисовали, либо же, как и Вадим, увидели его и решили рассмотреть поближе. А если так, то не ждёт ли его участь пропавших ребят?

Эта мысль слегка охладила желание теснее ознакомится с объектом, появилась необходимость всё обдумать.

«Если бы это нарисовали они, то следы вели бы не только туда, но и обратно? Или в сторону. Логично. Значит они… что? Исчезли? Скорее всего нет. Скорее они просто как-то… затёрли следы? А ведь такие следы попросту не затереть. Интересно, заметили ли это ребята? Да и для нанесения этого граффити достаточно только одного человека, не так ли? Вчетвером тесно в таком узком помещении. Зачем же они пошли туда?»

Вадим на свой страх и риск сделал три шага вперёд, чтоб лучше рассмотреть отпечатки обуви и понял, что до этой комнаты дошли уже только трое.

«Так что получается? А получается… ерунда какая-то. Как? Куда, чёрт возьми, они пропали тогда? Или что, часть следов осталось, часть испарилась? Или они по стене уползли потом? Взлетели?»

В безнадёжных попытках установить истину Вадим на автомате дошёл до чёрного знака, резко уставился в него и в момент лишился всякой мысли. На знаке не было ни одного подтёка краски. Он был идеально ровным и симметричным. Будто его не нарисовали, а отпечатали принтером прямо на стене. И краска не выделялась. Словно в этом месте стена просто почернела. «Его, наверное, выжгли», – подумал Вадим, а после переложил камеру в левую руку и освободившейся рукой почти коснулся символа, играющего бледным отсветом. Он на секунду задумался, стоит ли оно того, а после полностью прислонил к стене пятерню. В этот момент камера издала звук, который обычно бывает в начале записи, но продолжила снимать. Вадиму показалось, что вокруг всё потемнело. На самом деле свет оставался таким, каким был, и Вадим всё списал на эмоции.