Нэт Прикли - Демон

— … Потом женщина ушла, но коробочку оставила Быстрому Глазу, — продолжал рассказ мальчуган.

Дикарь поднял ее над головой, и она сказала, что теперь каждая семья по очереди должна приводить ему и его отряду одно животное для еды и одну женщину для удовольствия. За это они будут охранять нас от тоталитаризма и защищать нашу свободу и демократию. А еще он сказал, что для безопасности детей, никому из них поселок покидать нельзя. И вообще, никому, у кого нет детей, уходить нельзя. А взрослые должны с утра отправляться в поле.

Днем к дикарям приходил еще один отряд, и они начинали «охотиться» они ловили девочек и девушек, насиловали их, потом отпускали прятаться, снова находили, опять насиловали. Дикари очень веселились, когда так играли. А коробочка говорила, что самая красивая и ласковая девушка получит от них самую большую «гласность».

Однажды оказалось, что одна из девушек исчезла. Быстрый Глаз приказал привести всю ее семью к храму Семнадцати Богов и всех сбросить вниз с колокольни. Но только наша колокольня очень низкая, и они никак не разбивались совсем. Их пришлось скинуть каждого по несколько раз, пока они умерли.

Больше никто из девушек не пропадал, и никого не убивали. Только Скайлека, потому что у него был слишком длинный нож, и еще Варнука из углового дома, чтобы он не пытался вернуться в свой дом…

В мыслях мальчишки угадывался постоянный страх сказать про своих недавних «освободителей» что-нибудь обидное — вдруг потом накажут за недостаточно почтительное поведение? Юному селянину не верилось, что найдется сила, которая сможет положить конец демократии в его родном поселке. Ему казалось, что демократия — это навсегда.

— Что-то я не помню «коробочки» у дикарей, которых мы перебили в поселке, — громко сообщил Посланник.

— А ее не было, — испуганно сжался мальчонка. Быстрый Глаз только поначалу с коробочкой ходил. Потом без нее стал. А если его не понимали — колол копьем в ноги.

Найл испытал острое желание совершить еще одну прогулку в поселок и проверить, куда станут тыкать копьями воины нового гарнизона, если перед ними окажется не безоружный крестьянин, а человек с мечом и щитом. Однако он прекрасно понимал, что две бессонные ночи подряд — это слишком много.

Желудок стал медленно наполняться стылым холодом.

— Что, опять?! — вскочил на ноги Найл, но силуэты соратников уже поплыли у него перед глазами, и сквозь туман медленно проступили каменные стены и граф де Сен-Жермен со своим неизменным мечом.

Звякнули об пол монеты, раскатываясь в разные стороны. Дворянин дернулся было вперед, но тут же сдержал свой порыв:

— Нет, демон, — погрозил он пальцем, даже не пытаясь сдержать довольной улыбки, — ты меня к себе не подманишь!

Часть монет упали Найлу прямо под ноги, часть — раскатилась далеко по сторонам. Получалось, что невидимая стена, удерживающая Посланника Богини внутри октограммы, на монеты не действовала?

А на что она не станет действовать еще? Правителю вспомнился давешний испуг де Сен-Жермена, связанный с образом собаки. Может, он боялся, что Найл протащит с собой в октограмму бойцовых псов?

— Хевентес летюине гооне оло… — торопливо бормотал граф, косясь на золотые монеты, и острый холод, вцепившийся в желудок, утаскивал Посланника Богини назад, в воинский лагерь, в долину на границе баронства Муравьиных лесов и Граничного княжества.

— Что с вами, господин? — на этот раз Найла подхватил шериф, и осторожно опустил на походную постель, благо она стояла рядом. Кошелек… — Посланник нащупал кошелек, который уже два дня неизменно висел у него на поясе. Он пуст.

— Я принесу еще золота, — попытался успокоить его Поруз. — Оно ваше, как и вся войсковая казна.

— Кошелек пуст…

Только теперь Найл в полной мере осознал, что подземелье замка, граф де Сен-Жермен, октограмма, что этот навязчивый полусон, полубред — все это не застрявший в мозгу, постоянно повторяющийся кошмар, а самая что ни на есть настоящая реальность.

Ни один сон, и ни один кошмар не могли поглотить совершенно реальные пятьдесят золотых монет.

— Этого мне только не хватает… Что же происходит?

Получалось, что помимо экспедиции какого-то Флойда, на него свалился еще и какой-то обедневший дворянин, со своими претензиями, предъявляемыми каждый раз в самый неподходящий момент.

— Вам нужно просто отдохнуть, господин, — тихо и ласково предложил шериф. У вас был очень долгий и тяжелый день. Отдохните, прошу вас, и все наладится.