Нэт Прикли - Демон

Послышался резкий посвист, ослепительно белый силуэт стремительно проскользнул над самым частоколом, едва не царапнув его брюхом, и умчался дальше.

«Экраноплан, в просторечии глиссер, — вспомнил Найл, — летает на высотах трех-пяти метров, используя для повышения грузоподъемности уплотнение воздушного слоя над землей. Максимальная скорость — ноль восемь звуковой. Правитель хмыкнул. Вряд ли пилот на такой скорости, да с такой высоты способен хоть что-нибудь разглядеть, а уж тем более отреагировать».

Впрочем, попасть под случайный выстрел ему тоже не улыбалось.

— Возвращается!

Найл вскарабкался по брустверу, встал около частокола.

Пилот глиссера и вправду оказался не способен разглядеть мелкие цели вроде одиночных воинов, но вот широкий поток беженцев на дороге мимо его внимания не прошел. Стальная птица, залихватски посвистывая, промчалась над древним трактом, и от смертоносных звуков люди опадали целыми семьями. Глиссер умчался в сторону леса и лег там на бок, разворачиваясь для нового захода. Самое ужасное — крестьяне совершенно не представляли, как вести себя в такой ситуации, и продолжали идти по дороге, только втягивая от страха головы в плечи.

Посланник сжал руки в кулаки — зачем астронавты делали это? Почему?

Да, беженцам во время войны всегда достается больше всех. На протяжении двадцатого века во время второй мировой войны немцы расстреливали чужих беженцев с самолетов, чтобы создать заторы на дорогах; американцы во время корейских и вьетнамских войн расстреливали беженцев, чтобы расчистить дороги для своих отступающих войск; русские в Афганистане и Чечне стреляли по беженцам, потому, что подозревали в них солдат противника или перевозчиков оружие; самолеты НАТО бомбили беженцев на Балканах просто по ошибке, не очень разбираясь кто свой, а кто чужой. На зачем это делать сейчас?

Кого подозревают астронавты в уходящих на север крестьянах.

Правитель внезапно понял, что в этот раз глиссер нацелил свой полет на военный лагерь и торопливо скатился.

Спустя секунду стальная птица молниеносно просвистела над головой.

— Три-пять метров, — опять вспомнил Найл. — Для арбалета — не высота. Если сотня арбалетчиков даст залп, хотя бы две-три стрелы должны достать цель. Повредить не повредят, но хоть спугнут! Глиссер ушел за лес, и где-то там разворачивался для нового захода. Наверное, опять по беженцам стрелять станет — из-за леса примериваться к лагерю ему несподручно.

— Поруз! — закричал Найл.

— Да, правитель!

— А-а, — отмахнулся Посланник. Подготовить стрелков к выстрелу шериф не сможет успеть никак. Найл закрыл глаза и мысленно вызвал Дравига.

— Я слышу тебя, Посланник, — откликнулся старый смертоносец.

— Сконцентрируйся. Пусть пауки отдадут мысленный приказ всем арбалетчикам, которые их услышат, зарядить оружие и прицелиться в пустое место над дорогой, на высоте четырех метров. Стрелять по моему приказу.

Найл быстро забрался обратно на бруствер и прижался спиной к частоколу, вглядываясь в небо. Самим стрелкам в цель не попасть никак — слишком уж стремителен полет цели.

Вот в развилке между вершинами показался продолговатый крестик, быстро увеличивающийся в размерах…

— За-алп!!!

Глиссер качнулся с крыла на крыло и промчался над чередой крестьян, так и не издав смертоносного свиста. Спустя секунду он перескочил лес, ограждающий долину с юга, и растворился над линией горизонта.

Найл перемахнул частокол и побежал в сторону дороги.

Еще недавно сухая пыльная дорога превратилась в зловонную жижу, в которой плавала человеческая одежда. Кое-где в штанинах оставались куски ног, из рукавов выглядывали кисти рук, покачивались, не в силах выбрать точку равновесия, оставшиеся без тел головы. Среди месива Посланник вдруг заметил голову младенца — возможно, того самого, что улыбался из колыбельки пару дней назад.

Не в силах совладать с собой, правитель отвернулся.

— Кошмар… — не доходя нескольких шагов, остановился шериф.

— Поруз, — окликнул его Найл. — Предложи крестьянам задержаться до вечера в лагере. И найди кого-нибудь, способного внятно разговаривать. Нужно узнать, что же на самом деле творилось все это время в поселке.

— Не получится, — покачал головой северянин. Любой нормальный человек захочет как можно быстрее убежать отсюда подальше.

— Скажи, что ночью будет безопаснее. Птица не увидит.

Найл пошел назад к лагерю, и только сейчас заметил, что на одной из вышек нет часовых. Брошенные копья бестолково смотрели в разные стороны, а со смотровой площадки вниз тягуче капала темная слизь.