Вольдемар Бааль - Источник забвения

Открылся гостиничный номер — несомненно, его номер: вон выщербинка на никелированной спинке кровати, вон его, Визина, отметка на карте района… Стол был выдвинут на середину; он был уставлен яствами и питьем, а вокруг него сидели усатые кавказцы и энергично беседовали; был тут и тот, у кого Визин на базаре купил сливы. Была тут и Тоня — она стояла за спиной самого красивого из молодцов и обнимала его за плечи, сплетя пальцы на его груди. Он, похоже, воспринимал это как должное, обычное, иногда машинально поглаживал ее обнаженную руку или прислонялся к ней щекой, и она улыбалась как-то отсутствующе и безвольно, и взгляд ее был далеко — она, кажется, совсем не слушала, о чем говорят мужчины. Картина шла на сей раз без звука.

— Это, Визин, тоже будущее. Правда, не особенно отдаленное. Совсем, можно сказать, близкое. Включить звук? Не надо?.. Ничего интересного ты и не услышишь, ничего это не добавит к тому, что ты видишь. А Тоня все равно молчит — она в данную минуту думает о тебе, да. Потому что, Визин, что самое замечательное, она тебя взаправду любит. А этот Дон-Жуан обольстил ее размахом. Притом, она, глупышка, решила, что так удастся вернее выбросить тебя из головы. Повторяю: такая ситуация только еще впереди. Следовательно, все поправимо: скачи — и успеешь спасти. Но прямо тебе скажу, от такой перспективы я не в восторге. Почему? Да прокрутил я тут эту перспективу, посмотрел… Ну представь себе: молодая жена ученого, светила, туза, ты ее привозишь, акклиматизация, вывод в свет, привыкание, потом проходит несколько лет, она освоилась, она поняла, она пополнела, она себе представляется важной и значительной, забывается родство с Долгим Логом… Нет, не стану даже прокручивать тебе, очень мне грустно еще раз такое прокручивать…

Туман между стволами сгустился, будто пространство забили ватой; гостиничные апартаменты пропали.

— Могу показать тебе другую перспективу. Да, есть, Визин, и Другая перспектива. — Голос Двойника стал принужденным. — Особая. Тут я готов тебе позавидовать, тут мы — соперники, хотя я уже и проиграл. Не могу понять, почему она выбрала земную ипостась. Ну да — женская логика, женское сердце. Пусть и сердце инчанки… Между прочим, с нее и началось: она тебя по какой-то причине — опять же — выделила. И с этого начинается интерес инов к землянину Визину. Таким образом правило «ищите женщину» становится универсальным.

Разрезая туман, наискосок между соснами протянулся широкий золотистый луч, и в нем появилась Лина в белоснежном, невиданно красивом одеянии. Она была легка, стройна, не было и следа той тяжеловесности, массивности, которая бросилась в глаза при первой встрече в коридоре института, да и после обращала на себя внимание; она теперь не шла, а плыла, невесомая и статная, налитая плавной, сдержанной силой и красотой. Она двигалась вверх по лучу, воздев руки, словно собираясь взлететь, и верилось, что стоит ей взмахнуть ими и она полетит. Там, где луч обрывался в тумане, она остановилась, оглянулась и посмотрела на Визина. Он увидел ее зеленые глаза, темные дуги бровей, каштановые локоны на висках, припухлые яркие губы, мягкую линию подбородка. Она смотрела на него несколько секунд, одобрительно и участливо, затем коротко улыбнулась, и ее не стало — луч померк, все снова заволок туман.

— Редчайший случай… — Двойник казался утомленным. — Редчайший случай, чтобы женщина-инчанка предпочла землянина. Бессмысленно искать причину… Но странно, что ты сразу не догадался. То есть ты догадался, еще во время первой встречи, но что это была за банальная догадка… Просто невероятно, что потом уже, когда ты фантазировал о судьбе кавказца — торговца сливами, ты допустил, что она, может быть, «и есть та Единственная, которую чаще всего не удается встретить, а встретив — узнать». Твои слова… Ладно, разбирайся сам… — Двойник помолчал. — Прими также к сведению, что эту картину наблюдали сейчас еще некоторые страждущие. Узнаешь потом. Им, правда, было продемонстрировано несколько иначе, но принцип сохранился: луч и женщина в роскошном платье. По-моему, они восприняли доверчивее, чем ты. Но так или иначе, а тебе уже не извернуться и не списать все на шалящие нервы. Одновременно и одинаково, Визин, нервы у разных людей шалить не могут. Разве что мы вмешаемся, Ха-ха-ха!.. Знаешь! — Он распрямился, встряхнул плечами. — По-моему, хватит, а? Количеством ведь не возьмешь, не правда ли? Если уж это тебя не встряхнет, то ничто не встряхнет. И таким образом, напрасно старалась наша прекрасная инчанка… В заключение — такая небольшая информация. Действие происходит в настоящую минуту, синхронный показ.