Геннадий Прашкевич - Нет плохих вестей из Сиккима

– Это не пустяки, – хмуро ответил майор Каганов. – В эпоху исполинских перемен пустяков не бывает. Вы, Дмитрий Иванович, слишком долго находились в пустыне среди отсталых людей. Вы растеряли правильные ориентиры. За годы, которые вы провели в пустыне, наша великая страна достигла такого уровня развития и благоденствия, в ней так неоспоримо победил социализм, что появление людей из прошлого, а вы ведь явились к нам из прошлого, опасно. У заядлых врагов, у скрытых соцвредов много нехороших чувств к нашей развивающейся стране. Если вы с уважением относитесь хотя бы к некоторым врагам народа, с интересом прислушиваетесь к их словам, значит, вы неистребимо враждебны к собственному народу. Чувствуя близкую кончину, свирепеют даже самые тихие псы.

И сурово поднял голову.

Встал, расстегнул две пуговички гимнастерки.

Подошел к окну. Задумчиво потрогал задвижку окна.

Засыпая, я вижу вновь, что балконная дверь чуть приоткрыта.

– Ваши ученые коллеги в Третьем рейхе утверждают, что три или четыре тысячи лет назад в районе нынешней пустыни Гоби обитал народ, обладавший очень высокой культурой. Вы тоже так говорите, я не ошибаюсь? – На фоне окна майор походил на вдохновенного заезжего лектора. – Какая-то катастрофа погубила прекрасную страну, обратив цветущие сады в каменистую пустыню. Но часть погибшего народа уцелела. Понимаете, никогда не получается так, чтобы полностью выжечь огнем или смыть водой всю набившуюся в щели плесень. Даже такую, как народ высокой культуры. – Он покачал головой. – Оставшиеся в живых ушли в северную Европу, часть их рассеялась на Кавказе. Арии, так вы их называете. – Майор не смотрел на профессора, он как бы просто рассуждал сам с собой. – А уцелевшие мудрецы укрылись на высокогорье Гималаев. Одни пошли Путем правой руки, другие пошли Путем левой руки. Вам это о многом говорит, правда? Центром тех, кто пошел Путем правой руки, стала загадочная страна Агарти – Обитель созерцания, Храм, удалившийся от мира. А центром тех, кто пошел Путем левой руки, стала Шамбала – Град могущества и власти, повелевающий стихиями и людскими массами.

Ах, Рио-Рита! Как высоко плыла ты над нами через страх и озноб, через восторг побед – Аргентины далекой привет! Как плескалось алое знамя! В нашей юной стране был каждый счастлив вдвойне.

Майор выпрямился.

– Как вы думаете? В Шамбале коммунизм построен полностью?

Профессор Одинец-Левкин промолчал. Он не знал, будут ли его еще бить, но на всякий случай промолчал.

– Как далеко от столицы Шамбалы остановился ваш караван?

– По моим расчетам, примерно двадцать три перехода.

– Я смотрел протоколы допросов. – Майор положил руку на папочку. – Вы много интересного говорили о Шамбале. Вы произносили слова, на которые невозможно не обратить внимания. – В этот момент майор явно думал о суровых воплощенных вождях страны. – Например, об ужасной лучистой энергии, распространению которой ничто не может воспрепятствовать. Поделятся ли лучистой энергией вожди Шамбалы с мудрыми творцами первой в истории страны, строящей коммунизм? Мы сможем с ними договориться?

Рука майора легла на оконную задвижку.

Вряд ли майор Каганов допускал, что какой-то там профессор Одинец-Левкин, типичный соцвред, человек, нуждающийся в перевоспитании трудом и идейным внушением, встанет когда-нибудь плечом к плечу с суровыми воплощенными вождями партии. Единственное дело, на которое он годен: довести караван до цели. Караван, усиленный кавалерийским эскадроном и несколькими орудиями, вряд ли устрашит смелых защитников Калапы, но оружие в таких случаях всего лишь указатель выбора – им можно не пользоваться. Главное, убежденность.

Майор принял решение.

Он знал, что теперь важно уйти из города.

На Алтае он сразу окажется вне опасности. Но надо сделать так, чтобы туда же попал профессор.

Постоял задумчиво.

Покачался на носках.

Затем спросил быстро:

– Если я помогу вам, доведете караван до цели?

– До цели? То есть до Шамбалы? – растерялся Одинец-Левкин. – Но...

– Что но? Что вам мешает? Стены этого кабинета?

– Нет, – пришел в себя профессор. – Что-то подсказывает мне, что скоро я окажусь далеко от этого кабинета. – Он запнулся. Лицо его побледнело. – Но в Шамбалу приходит не каждый. Нельзя сказать: сегодня я пойду в Шамбалу. Даже не все мои спутники надеются на успех. Достичь Страны счастливых могут только те, кого позвали . Те, кто освободился от дурных мыслей и собственности.