Грим - Внимательные вещи [СИ]

— Ты представь, какие у этого реактива возможности. Можно информацию продавать газетам. Или ментам. А если научится фиксировать на пленку? — мечтал он, забыв о том, что сам минуту назад предполагал, что вся эта видимость происходит в головеа не в натуре. — Эффектные факты на ТВ сливать. А какие возможности для шоу-бизнеса! Какие бездны! (Какие кюветы! — подумал я). Компромат, наконец, — без тени смущения добавил он. Лицо его не изменилось.

Голос не дрогнул. Волосы все так же взъерошены — лихими вихрями, заправлявшими в его башке. — А что? Надо бежать в ногу со временем, ухватившись за стремя. — Видно, что этические нагрузки не отягощали его. — Мне компаньон нужен. Вольёшься?

— Можно выкупить нижнее белье Мадонны, — подкинул и я идейку. — Обработать реактивом, продемонстрировать всему миру.

— Что мне в ее телесах, — отвернулся от этой идеи Вяземский. Но тут же догадался, что я смеюсь. Глаза его потухли.

— Ничего не попляшешь. Ехать пора, — сказал я. Он не стал меня провожать. Я вышел на улицу, огляделся и не увидел себя. Да и вообще ничего не увидел. Крылья ночи накрыли селение. Селениты попрятались. Ни огонька, ни звука. Ни визга, ни зги. Замерло все в ночи. Словно замертво. Я ощупью пробрался к машине. Залез в нее и первым делом включил свет. Отъезжая, поёжился. Словно кто-то очень недобрый в спину смотрел.

Позвонил он месяц спустя. Сказал, что есть ко мне просьбица. Была половина седьмого. Я еще глаз не продрал.

— Выкладывай, — сказал я.

— У тебя есть пистолет. Не одолжишь его мне?

— Зачем тебе… — начал, было, я, но осекся. О пистолете никто, кроме меня, не знал. Владел я им незаконно, хранил в тайничке под подоконником, ни разу не наводил на живую мишень, не говоря уже о том, чтоб применить пистолет к персоне, но раз в месяц его вынимал, проветривал. Я тут же заподозрил за собой электронную слежку.

Видеонаблюдение. Аудиопрослушивание. Занятие не столь дорогое, сколько хлопотное. Не стою я таких хлопот.

— Ты… ты… — сказал я.

— А я думал, только мы, Вяземские, лыка не вяжем с утра. Я как-то был у тебя в гостях, помнишь? Спёр у тебя вещицу. А на днях ее обработал. Видел, как ты этот пистолет пестовал. Спускайся. Я у подъезда жду. Насчет одолжения — забудь. Я пошутил. Я оделся, а когда сошел вниз, то не сразу Вяза увидел. Окликая меня из новенького «шевроле», он перегнулся через девицу, сидевшую рядом. Машина. Девчонка. Разбогател, прибурел. Машина, может, не так крута, но девушка — не из дешевых.

— Поедем ко мне. Вот только эту, — он небрежно на девчонку кивнул, — по дороге выбросим. Я сел, он сделал лихой разворот. Я плохо слушал его, ибо говорил он о чем угодно, только не о том, чем заинтересовал. И даже когда девушку высадил — она дулась, он орал — не сразу об этом заговорил.

Человек, который бросает женщин, он и друзей предаст, — подумал я, глядя в спину девице, входившей в подъезд.

— Я Химика навестил, он не против, чтоб ты сотрудничал, — сказал Вяз. Я сказал: раз ты сам теперь при деньгах, то мог бы и без меня справиться. Он сказал: мне нужен кто-то, на кого положиться могу.

Потом Химик откинется. Будет нам изготавливать и поставлять. Друзья хотят его вызволить, и уже в больничку перевели. Конкуренты же хотят устранить. Так что судьба этого пенитенциарного пациента может сложиться двояко. Но будем надеяться на хорошее.

— Кстати, я задал ему вопрос: почему нам разное виделось? Он выдал ту же гипотезу. Мол, каждый видит то, что ближе его сущности.

Что его более волнует в данный момент. — Он перестроился влево и притопил педаль. — Препарат в то же время содержит нечто вроде ингибитора, который замедляет процесс реакции, делает его более равномерным, что ли. Он мне даже формулу дал, как этот реактив оптимально использовать, чтоб лишнего не сыпать. Формула обеспечивает максимальное время процесса. Количество порошка зависит от массы, структуры, удельного веса предмета, его старости, даже формы, от вкраплений и примесей постороннего вещества. Но я на глазок сыплю. Я спросил: откуда деньги, тачка, поклонница?

— Человек, если не чмо, может и должен все это иметь, — не ответил он на прямой вопрос. Я тут же заподозрил худшее: компромат, шантаж и т. п. Вел он себя неровно, нервничал, то был разговорчив, то умокал и едва обращал внимание на дорогу, словно зомби, забив на всё. Мы подъехали. Пейзаж был значительно скорректирован. Клены осыпались. Экскаватор накренился. Вишни…

— Я репрессировал оба растения, — сказал Вяз. — Запаршивели что-то. Камень был на своем месте. Вещий ворон-варнак на камне сидел.