Захар Дичаров - Искатель. 2001. Выпуск №5

– Нелепость! – вскричал офицер венской уголовной полиции, к которому доктор Шотц явился наутро после похода в пивнушку. – Должно быть, вы просто ослышались.

Но сбить Шотца с толку было не так-то просто.

– Ничего подобного! – пылко воскликнул он. – Эти четверо говорили об умерщвлении престарелых пациентов. Нынче утром я изучил истории болезней всех, кто лежал в палате «D», и убедился, что пациенты там умирают гораздо чаще, чем в двух других палатах пятого павильона. Я убежден, там творится что-то ужасное.

– Ну, ладно, – неохотно согласился сыщик. – Возможно, в этом стоит покопаться. Я пошлю туда нашего работника.

– Что-то больно он молод для этого заведения, – сказала Вальтрауд Вагнер Ирен Лайдольф, глядя на мирно дремлющего на койке мужчину. Был воскресный вечер, и четверка медсестер уже почти забыла о посещении пивной. – Едва ли ему больше пятидесяти, – продолжала Вальтрауд. в голове которой недоумение уже сменялось подозрениями. – Что о нем известно?

Ирен не знала о новичке ровным счетом ничего.

– Похоже, его привезли вчера вечером. В записях говорится, что лекарства ему должен давать только врач. Если возникнут осложнения, нам надлежит вызвать одного из врачей, поименованных в этом списке, – Ирен подала сообщнице лист бумаги, и Вальтрауд ахнула: в списке были только светила, лучшие специалисты больницы, и самым первым в нем стояло имя доктора Людвига Шотца.

– Ну и ну! – воскликнула Вагнер. – Либо этот пациент – большая шишка, либо начальство почуяло неладное. Больших шишек в нашу палату не кладут, стало быть, кто-то что-то заподозрил.

– По-твоему, нас проверяют? – мгновенно впадая в панику, спросила Ирен.

– Успокойся! – прикрикнула на нее Вальтрауд. – У них нет никаких доказательств, иначе они не подослали бы сюда этого мнимого больного. Да и нас тут уже не было бы.

– Кто он такой? – всполошилась Ирен.

– Легавый, разумеется! – с досадой ответила Вагнер. Неужели эта дура Лайдольф вообще ничего не соображает?

– Что же нам делать?

– Ровным счетом ничего. Тогда и они не смогут ничего поделать.

Вальтрауд была совершенно спокойна. Она даже радовалась возможности ввязаться в борьбу умов. Хороши же будут эти высоколобые врачи и сыщики, если их облапошит какая-то жалкая сиделка! У Вагнер не было ни малейших сомнений в благоприятном для нее исходе этой битвы.

День за днем, ночь за ночью «прикованный к постели» сыщик бревном лежал на койке и впадал во все более черную хандру. Никогда еще не давали ему такого отвратительного задания. Здоровый сильный мужчина был вынужден пластом лежать на кровати в окружении дряхлых инвалидов и корчить из себя доходягу. Удивительно, как он не сошел с ума. И все же какая-то польза от него была: с прибытием сыщика уровень смертности в палате резко снизился, и пациенты заметно повеселели. Коварная Вальтрауд была слишком осторожна, чтобы убивать людей на глазах у соглядатая.

Несчастный полицейский совсем пал духом, и неизвестно, чем кончилось бы дело, если бы спустя полтора месяца его не сняли с задания и с осточертевшей койки. Доктор Шотц был возмущен, пытался возражать, но полиция исчерпала все свои возможности. «В больнице все хорошо, и мы не станем отвлекать офицера от более важных заданий», – заявил инспектор медконсультанту и с тем выпроводил его из полицейского участка.

Вальтрауд Вагнер распирало от гордости. «Нас никогда не поймают», – хвастливо заявила она своим пособницам. Но, как известно, зазнайство и самоуверенность – злейшие враги любого удачливого преступника. Едва полиция утратила интерес к палате «D», Вагнер тотчас принялась за старое. За шесть недель «воздержания» она вконец истосковалась по смерти, и вскоре ей предоставилась возможность разделаться с очередной жертвой. Разумеется, убийца без колебаний приступила к действиям.

Одна из престарелых пациенток, страдавшая жуткой мигренью и бессонницей, попросила у Вальтрауд болеутоляющую пилюлю. Эта старушка никогда не досаждала и не докучала ночной сиделке, ни на что не жаловалась, не капризничала и не оспаривала действий медперсонала. В отличие от покойной Джулии Драпаль, она была послушна, слаба, хрупка и запугана. Но таких пациентов Вагнер ненавидела еще больше. Ее бесили старики, трусливо забивавшиеся под одеяла всякий раз, когда в палату входила ночная сиделка. Они были жалки и, по мнению Вагнер, не заслуживали ни сочувствия, ни сострадания.

Короче говоря, Вальтрауд решила навеки избавить старушку и от мигрени, и от любой другой боли. Но такое дело требовало тонкого подхода.