Марго Па - Белый город

– Но хэппи-энд неизбежен, – вещали люди в белых шелковых плащах и масках ей вниз с высоченного постамента. – Искусство должно облагораживать. Искусство не жизнь, но ее более совершенная копия. Не стоит писать изнанку человеческой души. Люди и так знают о себе все. Но сочинить им другую жизнь, сделать их теми, кем они могли бы стать, если бы не страх, деньги, зависть, нелюбовь (продолжи этот список сама). Если бы не жизнь! Люди хотят быть счастливыми, и хэппи-энд им необходим!

Полина стояла одна посреди огромного пустого зала Суда. Лучи солнца, падающие сквозь высокие окна, слепили глаза. Шея затекла и болела.

«Наверно, это тоже часть наказания, – подумала она. – Необходимость неотрывно смотреть вверх на белые плащи против яркого света».

– Это не наказание, – ответили ей. – А попытка воззвать к вашей вере.

Вера? Это в средние века она была единственным маяком, светившим сквозь туман и тьму болезней, войн, голода и смерти, но в наше время, когда человек уже получил все, что желал, она стала лишь оправданием ничтожности бытия, трусости и бессилия что-либо изменить. Сейчас ты – раб и страдаешь, терпишь, но страдаешь и терпишь ради лучшей заоблачной доли (или дали?), обещанной… Кем? Кто подтвердит? Кто возвращался оттуда, чтобы поведать правду, что там, где сейчас летит самолет, – Рай, и что мы не умрем? Это в средние века люди видели Бога за облаками, потому что полет оставался лишь мечтой, а наши современники уже покорили космос, но по-детски продолжают верить в заоблачный Рай. Если единственный ребенок болен раком, то вера необходима в отчаянии, но если человек предпочитает думать, что живет не зря лишь потому, что читает молитву на ночь, то для него вера – как отговорка, как оправдание отсутствия смысла и собственной никчемности. Не нужно ничего делать самому, не нужно искать истину – все дано свыше. Покаялся, и все простится… Хватит искать утешения! Человек сам себе хозяин, и жизнь его прекрасна, но лишь настолько, насколько он сам ее сделал такой. Человек свободен и способен сам выбрать судьбу и дорогу.

Однажды Полине пришлось присутствовать в церкви при отпевании человека, которого она не знала при жизни (дальний родственник, дань уважения, ритуал, традиция…). Когда горя нет, неизменно начинаешь наблюдать за теми, у кого оно есть. Что есть для людей вера? Неужели кто-то на самом деле верит в то, что «мы расстаемся, чтобы встретиться уже навсегда» ? Маленький человечек размахивал кадилом и шептал странные слова, плакальщицы тоненьким голоском пели о загробном мире. Полина смотрела на них и думала, что для них это такая же работа или призвание. Они верят, но… Каждый день они приходят в церковь, и все повторяется снова, снова и снова. Повторение вносит обыденность в священнодействие, превращая его в обязательный ритуал. Все происходящее напоминало театральное представление. Мы не встретимся, потому что нет ничего за пределами смерти. И они это знают, но боятся не встретиться, боятся великого НИЧТО, пустоты после естественного процесса умирания и лечат себя самообманом. Почему нет одиннадцатой заповеди? Потому, что она бы звучала: «Не лги себе!». [43]Самая красивая и самая страшная ложь – во спасение.

А между тем, это Солнце умирает и возрождается на кресте, это оно несет жизнь на Землю, а Конец света в первоисточниках имеет точное значение – «конец эры». [44]Обожествление сил природы и мифотворчество было свойственно человеку во все времена. Никто не придет карать за грехи, просто мир изменится и изменит сегодняшним идеалам. Попробуйте объяснить это людям, кающимся даже в том, в чем невиновны, и по сути не живущим, а заморозившим свою жизнь в ожидании Конца света! «Если Бог существует и сотворил этот мир, то неизвестно КТО его сделал таким несправедливо пристрастным, где мы не можем быть счастливы. Если помимо этого он сотворил еще и счастливый тот свет, тогда зачем ему понадобился этот?». [45]

Святое писание – всего лишь знаки и символы, начертанные ЛЮДЬМИ! И даже не свидетелями происходящего, ибо сей миф создавался много позже описываемых в нем событий. Что происходит с мифом? Он передается из уст в уста – искажается, забывается, приукрашивается, насыщается личностью сказителя, затем записывается – пишется и переписывается, затем интерпретируется – чаще всего неправильно. Что, собственно, остается в итоге? Красивая притча, обрекшая на двух-трех (сколько еще?)…тысячелетний страх и необоснованные обвинения, лишившая возможности свободной любви и счастья жить без оглядки миллиарды слепо несведущих (или сознательно отказывающихся знать?) людей.