Леон Юрис - Хаджи

Как и в прошлом, продолжались набеги с тактикой "ударь и беги" и засады на глав-ных дорогах, сулившие арабам наибольший успех. Началось с нападения из засады на ев-рейский автобус около Лидды и убийства его пассажиров.

И внезапно охлаждение и стремительная, непредвиденная паника охватила сообще-ство арабов. Когда они увидели, что Хуссейни и Каукджи готовятся к войне, их поглотила волна страха. Богатые и влиятельные арабские семьи, лидеры общины, вспомнили дни бунта муфтия. Ополченцы - это были те же самые две силы, которые едва не уничтожили их братьев арабов десятилетием раньше. Палестинские арабы знали, что подвергнутся шантажу, вымогательствам и убийствам со стороны Абдул Кадара и Каукджи.

Десятками, сотнями, тысячами сливки арабской Палестины ликвидировали свое имущество, забирали вклады и бежали из страны. Арабская община сразу лишилась своих врачей, юристов, землевладельцев, общественных лидеров, политиков, преподавателей, крупных торговцев, банкиров, производителей, интеллигенции, писателей. За недели дей-ствия плана раздела около тридцати тысяч семей - более ста тысяч человек просто поки-нули Палестину, предпочитая пересидеть грядущую войну в более комфортных предме-стьях Бейрута и Каира или на европейском континенте.

Ни одного предупреждения, ни одного выстрела не было со стороны евреев; но они не выказали ни желания, ни храбрости вступить в войну за освобождение арабской Пале-стины. Не было у них никаких чувств к палестинской нации, ибо таковой никогда не су-ществовало. Они знали, что победа арабов будет означать состояние хаоса, где им сужде-но быть скорее жертвами, чем победителями. Палестинское арабское руководство попро-сту себялюбиво покинуло свою страну, не думая о населении.

Торговля, образование, общественные и медицинские службы, сельскохозяйствен-ный рынок, банки, связь остановились, прекратилось строительство, закрылись предпри-ятия, и арабская община лишилась идеологии. Добровольное изгнание богатых и значи-тельных людей лишило оставшихся всякого ответственного руководства. Не удивительно, что простой феллах и мелкий торговец очень пострадали от его отъезда. Видя дезертирст-во почти каждого видного и уважаемого лица, начали постепенно просачиваться из стра-ны и другие семьи. Это положило начало эффекту зыби, который взорвался всеобщим бегством, бегством, имевшим своим результатом проблему беженцев, с которой предстоя-ло столкнуться палестинским арабам.

Английский патруль вошел в Табу для обычного контроля. Возглавлявший его лей-тенант вошел в кафе и отозвал в сторону Фарука, чтобы не слышали другие.

- Фавзи Кабир в Яффо на своей вилле, - сказал офицер. - Он желает поскорее уви-деть тебя. Что сказать, когда ты там будешь?

- Я могу приехать на следующий день после субботы.

- Никто не должен знать, особенно твой брат, - сказал лейтенант.

- Да, конечно.

- Подозрения не возникнет?

- Нет, нет. Я просто скажу Ибрагиму, что товара осталось маловато и мне надо съез-дить за ним в Яффо.

- Никто, повторяю, никто не должен знать, кто за тобой послал.

- Понимаю. А что хочет от меня эфенди?

Офицер пожал плечами.

- Я лишь передаю, что сказано, - ответил он.

Люди Кабира поджидали Фарука и сразу же увидели его, когда он выходил из авто-буса возле Часовой башни в центре Яффо. Его быстренько увезли в машине с задернуты-ми занавесками.

Вилла Кабира находилась напротив отеля "Шотландский дом" над портом. Фарук не раз бывал там, чтобы платить ежегодную ренту Табы, но никогда еще это не делалось втайне. Тайный вызов вогнал его в тревогу, он сильно потел, и в животе у него урчало.

Фарука приветствовали с необычной теплотой. Это усилило его подозрения.

- Как дела в Табе, брат? - спросил Кабир.

- Очень туго.

- Как люди настроены?

- На нас оказывают сильное давление со стороны Абдул Кадара, чтобы мы вступали в его ополчение.

- Вступил кто-нибудь?

- Некоторые по секрету обещали. Им нужно подождать, пока хаджи Ибрагим даст свое благословение.

- Ах да, твой брат. Что он об этом говорит?

-С тех пор, как вернулся из Дамаска, говорит мало. Он, конечно, в ярости на все бо-гатые семьи, что нас бросили.

- Да, их побег внес беспорядок в торговлю. У меня будет жуткая проблема в этом году с отгрузкой моих апельсинов. Мы не должны забывать трусливого поведения тех, кто сбежал. Когда война кончится, в Палестине появится много новых лидеров.

Фарук дважды склонил голову в знак согласия.