Юлия Латынина - Клеарх и Гераклея

Митрадат рассказал Клеарху об этом ответе, и грек спросил:

— А кто такой Сохраб?

— Сын Ростама. Герой Ростам возвел на бирюзовый трон Кай Хосрова, а Сохраба убил как царского врага. Это не совсем так было, но царь сказал: «Мощь Ростама необозрима, если сын будет с ним плечо к плечу, что останется от моего трона?»

— А ты что думаешь? — помолчав, спросил Клеарх.

Кровь Митрадата все еще кипела при мысли о перенесенных пытках, он прокусил губу чуть не до крови и сказал по-гречески:

— А я думаю, что лучше быть Эдипом, чем Сохрабом.

Вскоре Митрадат попросил, чтобы Тирибаз внес Клеарха в список своих друзей.

— Он — анарья, — отказался кшатрапаван.

«Анарья» по-персидски значит то же, что «варвар» по-гречески. Тогда Митрадат велел Клеарху явиться на следующий день на пир и непременно опоздать.

Клеарх так и сделал и, войдя, увидел, что пир уже в полном разгаре: золотые блюда, серебряные павлины, гости в тончайшем виссоне, благовония, венки, розовая вода.

Знатный перс поднялся навстречу опоздавшему греку, поцеловал и обнял. Гости дивились, и многие негодовали.

— Знайте же, — сказал Митрадат, — этот человек мне дороже отца, ибо отец, когда даровал мне жизнь, думал лишь о своем удовольствии, а Клеарх, спасая мою жизнь, мог утерять свою…

Митрадат посадил Клеарха подле себя и, когда уже все поели, вымыли руки и начади пировать с вином и музыкантами, сказал ему:

— Я обещал обнять тебя тогда, когда от этого будет прок, и, как видишь, исполнил обещание. Теперь многие будут приходить к тебе с просьбами, чтобы ты походатайствовал за них. Однако говори мне, сколько тебе дали, потому что эти люди будут норовить обмануть тебя и дать мало за то, что стоит гораздо дороже.

Так прошел месяц, и однажды Митрадат сказал Клеарху:

— Я слышал, что ты вчера не принял просьбы от одного финикийца и вообще ты скопил меньше денег, чем мог бы.

Клеарх промолчал.

— Ладно! — сказал Митрадат. — Этот финикиец действительно бесчестный человек. Возьми его к себе и делай с ним, что хочешь, пока он не признает, что должен тебе двадцать талантов. Или у вас так не делают?

— Нет, — сказал Клеарх, — у нас так не делают. В Греции, когда разоряют богатого человека, добро отдают не другому человеку, а всему народу.

Клеарх взял к себе финикийца, однако пытать не стал, а обращался с ним хорошо. Финикиец в благодарность отдал ему двадцать талантов золота и сказал:

— Я буду молить за тебя того, чье имя благословенно в вечности, чтобы, когда с тобой случится то же самое, ты попал бы в руки человеку столь же милостивому.

Эти слова запали Клеарху в сердце.

И вот однажды, когда Клеарх отдыхал, в саду раздался крик:

— Клянусь Зевсом, я проучу этого взяточника и негодяя! И тут же какой-то огромный человек, пьяный и с обнаженным мечом, перемахнул через глиняную стену и бросился на Клеарха. Двое рабов пытались было схватить его, человек подхватил их и шваркнул о стенку, подскочил к Клеарху, вонзил меч в низенький столик и закричал:

— Клянусь Зевсом! Ты ответишь за все! Тирибаз послал меня и солдат в поместье Митрадата, а наглец управляющий стал жаловаться, что мы портим его рабынь! У меня под началом тысяча здоровых мужчин, как они могут обойтись без баб? А когда я окунул его в озеро, чтоб он успокоился, эта дрянь явилась со взяткой к тебе!

Тут Клеарх расхохотался, потому что узнал греческого наемника Биона, того, которому помог бежать. А Бион, хоть и был пьян, тоже пригляделся и вскричал, пораженный:

— Клянусь Зевсом, ты ли это! Да я всем говорил: вот человек, который может разорить всю Фригию, а то и Лидию! А ты вот славную выгоду променял на позорную!

Через месяц поехали на несколько дней на охоту: Митрадат и Tax, внук Тирибаза. Клеарх был с ними.

Митрадат сказал Клеарху.

— Царь велит мне ехать в Сузы, и я не знаю, зачем. Поедешь ли ты со мной или останешься здесь? Потому что, сказать по правде, если ты поедешь со мной, я не знаю, чем эта поездка кончится, а если останешься здесь, я боюсь, что у тебя не будет поддержки.

Клеарх оборотился к Таху и сказал:

— Тирибаз опять собирается воевать с ионянами. Позволь мне быть у него на службе, а те деньги, что у меня есть, пойдут на наемников. Я думаю, повернулся он к Митрадату, — это самый верный способ не лишиться того добра, что ты мне дал. И еще ты можешь всегда помнить, что мой отряд в твоем распоряжении.

На том и порешили.

Два года как был заключен между греками царский мир. По этому миру Спарта владычествовала над всеми греческими городами Европы, а Персия над всеми греческими городами Азии. Греки говорили, что этот мир заключил Анталкид, в Сузах говорили, что этот мир заключил царь, а в Ионии говорили, что этот мир заключил сатрап Ионии Тирибаз.