Лев Могилев - Окно в прошлое

- Ах ты, сорвалось! - искренне огорчился профессор.

Экран стал меркнуть и наконец совсем погас. Воробьев зажег свет. Он вновь колдовал над пультом. Временами из шкафа доносилось легкое жужжанье, затем оно умолкало. Экран не зажигался.

- Вот ведь, подумайте, досада какая! - с виноватой улыбкой оглядывался на меня профессор.

Я молчал, боясь помешать ему разговором. Долго настраивал он свой удивительный аппарат. Долго ждал я, затаив дыхание. И вот труд профессора и мое терпение были вознаграждены: на экране вновь появилось слабое голубое сияние.

- Наконец-то! - воскликнул Воробьев, удовлетворенно потирая руки. Он прошелся по комнате и закурил папиросу.-

- Пожалуй, возьмем другой квадрат… Несколько правее… - рассуждал он сам с собой, словно забыв обо мне.

Я, конечно, не понимал, о чем он говорит, и сидел тихо, как школьник. И вот он снова погасил свет, и вновь передо мной открылось удивительное окно.

На сей раз картина была несколько иной, море сместилось влево, прямо перед нами уходила вдаль береговая коса, ярко сверкающая под солнцем, а вправо, у самого горизонта, едва заметной полоской виднелся лес.

- Да, далековато, - рассуждал Воробьев, - ну что ж, попробуем.

Он перевел несколько стрелок на пульте, и лес начал приближаться. Я различал вершины деревьев. Пальмы?… Огромные перистые листья, прямые,, как колонны, стволы. Лес вырастал причудливой зеленой стеной.

Верхушки ближних Деревьев скрылись из поля зрения.

Толстые чешуйчатые стволы уходили ввысь. Между ними - темные густые заросли. Огромный, как кружево изрезанный лист наплыл на экран. Мы прошли сквозь него, и вновь открылось причудливое переплетение стеблей и листьев. Я хорошо различал их матово-зеленую поверхность, покрытую бурыми пятнышками. Широкие синие тени легли на землю от стволов. Почва была топкая, болотистая. Многочисленные полузаросшие, подернутые зеленью озерки виднелись тут и там. Мы медленно двигались вперед сквозь стволы, сквозь густые заросли папоротников и хвощей. Я видел легкое колебание воздуха, насыщенного теплыми испарениями. Я ощущал эти испарения в своих легких и на своей коже. Чем глубже проникали мы в лесную чащу, тем темнее становилось вокруг. Солнечный свет не мог пробить вершины. Лес напоминал сумрачный готический храм. Исполинские стволы лепинодендронов и каламитов были густо обвиты плетями лианоподобных папоротников. Их тонко изрезанные листья напоминали кружева.

Зловещая тишина первобытного мира. Нет конца этому удивительному лесу. Нет конца нашему необычайному путешествию! Сколько прошло времени - не знаю! Но вот вдали показался солнечный просвет. Непроходимая чаща раздвинулась, и перед нами блеснула гладь большого озера. Лес темной стеной обступил его по берегам. Султаны огромных мечевидных листьев отчетливо выделялись на фоне неба. Ветерок поднимал на воде легкую рябь.

- Глядите! - профессор тронул меня за рукав и указал на противоположный берег. Густая стена низкорослых растений расступилась. Среди ветвей мелькнуло большое животное.

- Только бы не упустить!-заволновался Воробьев. Его руки механически бегали но пульту, а взгляд не отрывался от экрана. Мы пересекли озеро наискось, как раз по направлению к тому месту, где заметили загадочное существо. А оно словно чувствовало наше присутствие и все более углублялось в заросли. Щелкнул переключатель. Лес стал поворачиваться по кругу до тех пор, пока угол нашего зрения не изменился приблизительно на сто восемьдесят градусов.

- Теперь мы будем двигаться ему навстречу, - шепнул Воробьев.

Мы приближались к зарослям с другой стороны. Вновь наплывали на экран большие узорчатые листья, вновь наш взгляд упирался в сплошную зеленую стену. Мне стало не по себе. Ощущение, что я действительно пробираюсь по этому страшному лесу навстречу неведомой опасности, было настолько сильным, что я невольно огляделся по сторонам. Но вокруг - только стены маленькой комнаты, освещенной экраном. И вновь взглянул я на неведомый мир. Мы внезапно увидели его обитателя: из-за расступившихся ветвей и листьев появилась голова чудовища. Она быстро надвинулась, заполнив все поле зрения. Профессор едва успел повернуть рычажок, и наше движение прекратилось.

Я видел ржаво-бурую складчатую кожу, покрытую наростами и бородавками, тусклые широко расставленные глаза. Казалось, это сам первобытный мир смотрит на нас. Огромная широко разрезанная пасть усажена многочисленными коническими зубами. Я инстинктивно откинулся на спинку кресла. Одно движение - и чудовище бросится на меня!