Лев Могилев - Окно в прошлое

- Приготовьтесь, - сказал профессор, - и мы стремительно полетели вниз. Ощущение падения было настолько сильным, что я на секунду закрыл глаза. Море мчалось на нас темной колышащейся массой. У самой поверхности мы резко затормозили. Отсутствие физической инерции создало неприятное противоречивое чувство. Голова кружилась. Волны своими гребнями почти доставали экран. Ближе… Ближе… Вот одна расплылась по экрану. Зеленая бездна открылась перед глазами. Вода сомкнулась. Она была прозрачна. Взгляд беспрепятственно проникал на десятки метров в глубину. Мы опускались. В верхние слои воды обильно проникал солнечный свет, разливая вокруг зеленое сияние, но, по мере спуска, он быстро слабел. Зеленоватые тона сменялись голубовато-синими. Я исключительно живо чувствовал плотную массу воды. Надвигались сине-лиловые сумерки. В стороне сквозь легко колеблющуюся толщу угадывались подводные скалы. Вот они приблизились темной стеной. На них густо лепились анемоны.

Их длинные щупальца колыхались, как бороды. Скалы ушли в сторону, а мы опускались все глубже и глубже. В густой призрачной синеве проносились огромные тени. Одна из них стремительно надвинулась на нас. Я увидел длинную голову, большую зубастую пасть… Чудовище круто развернулось. Мелькнул гладкий широкий бок; черный серп плавника, длинный, наподобие пилы, гребень вдоль спины. Оно так же стремительно исчезло.

- Что за зверь? Неужели ихтиозавр?

- Скорее тилозавр… А вообще, трудно судить! Быстро исчез…

Внезапно я увидел нечто, заставившее меня содрогнуться… В темной призрачной дали тихо двигались белые человеческие фигуры. Они двигались длинной цепочкой. Белые саваны окутывали их, длинные белые полосы колыхались в воде. Легкое голубое свечение исходило от этих призраков.

- Горгоны! - воскликнул я, в суеверном ужасе отшатнувшись от экрана.

- Да, горгоны, - тихо повторил профессор.

Только вблизи иллюзии рассеялись. Это были странные, неизвестные нам морские существа, плавающие в вертикальном положении и по форме отдаленно напоминающие человеческую фигуру. Их тонкие очень длинные щупальца усиливали впечатление. Мы стали жертвами панголии. Не знаю, были ли это медузы, или плавающие формы полипов, сифонофор… Мне они были неизвестны. Воробьеву также. Они тихо погружались, мы - за ними. Глубина надвигалась. Невыразимый, страшный мрак. Он поглощал нас. Он поглощал все вокруг. А бледная голубая цепочка тонула все глубже и глубже, мне казалось, что не будет конца этому спуску. Нет предела этой раздвигающейся чернильной бездне. Я чувствовал огромное давление и мертвящий холод воды. Мне было трудно дышать.

- Довольно! - взмолился я наконец.

- Ну что ж, довольно, так довольно! - откликнулся Воробьев.

Мы стали подниматься.

«Вот так же, - размышлял я, - из бездны, из вечного мрака первобытных морей наверх, к солнцу, стремилась жизнь. В жизни - вечный импульс движения к свету, и ничто не остановит ее в этом движении!»

Эти мысли не оставляли меня и по дороге домой. Я тихо шел по проспекту. Выйдя на набережную, я подошел к парапету. Внизу блеснула вода. При виде ее черной с маслянистым блеском поверхности по спине невольно пробежал холодок. Я вспомнил наше путешествие в бездну моря. Да, такое не забудешь и через много лет! Сколько интересного, нет - потрясающего, таит в себе этот экран! И тут мне с горечью вспомнилось, что послезавтра я должен уехать. Уехать! Остановиться на пороге неведомого мира, только краем глаза заглянув в него! Завтра меня ожидали многочисленные дорожные хлопоты. Но предвкушение последнего вечера у профессора, на который я имел приглашение, радовало меня. Да, не все еще кончено! Еще раз загляну я в чудесное окно и, может быть, увижу самое удивительное…

День выдался беспокойный. Нужно было сходить в институт Геологии отметить командировочное удостоверение. Нужно было сходить на билетную станцию. Совершенно необходимо было пройтись по магазинам, сделать по поручению домашних и друзей кое-какие покупки. Я вспомнил, что не приобрел всего намеченного из научной литературы. Кстати, мне еще нужно было отправить почтой посылку с литературой. Ох, сколько разных дел! Я без конца колесил по огромному городу, помногу раз пересаживался с трамвая на автобус, с автобуса - на троллейбус, с троллейбуса - на метро.

К полудню я уже крепко устал. А сколько еще беготни впереди!

Наспех пообедав в маленькой уютной столовой, я вновь с головой окунулся в шумный уличный поток. В одном из магазинов, когда я безуспешно пытался разобраться р шарфиках (поручение моей дражайшей половины - вещь для меня совершенно непосильная!), меня окликнули по имени. Обернувшись, я увидел товарища с женой - оба мои бывшие однокурсники.