Виталий Забирко - Тени сна (сборник)

И в тот же момент погас свет. Я так и застыл в согбенном состоянии. Вот так номер! Сейчас меня возьмут, как говорится, тепленьким…

Но вокруг было тихо. Я выпрямился и весь обратился в слух. Тишина была, что называется, мертвой. А потом я вдруг почувствовал, что воздух здесь сырой и холодный, и это показалось мне весьма странным — когда вошел с улицы, в помещении было тепло и сухо. Машинально, по давно забытой привычке, пошарил по карманам и неожиданно в джинсах обнаружил коробок спичек. Повезло, что в последний раз надевал джинсы, когда еще курил…

Старые спички не хотели зажигаться, и только третья или четвертая, прошипев, все-таки вспыхнула. Я оглянулся вокруг и обомлел. Очутился я совсем в другой комнате — ни одного шкафа, мало того, здесь явно велись строительные работы: неоштукатуренные стены горбатились неровной кладкой красного кирпича, а пол был усеян щепками, кусками ржавой арматуры и бетона. Точно как в компьютерной игре: герой идет себе спокойненько по роскошному залу дворца и вдруг — бряк! — проваливается в мрачное подземелье. Спичка догорела, обожгла пальцы, и я, чертыхнувшись, зажег новую. Теперь я разглядел, что на месте входной двери зияет пустой проем.

Значит, наваждение кончилось. Я понял, что стою в цоколе «недостроя века» нашего города. Наверное, в самом деле стоило обратиться к психиатру: то мне мерещится суперсовременное здание Центра по делам беженцев, внутри оказывающееся то ли больницей, то ли ядерной лабораторией, то меня на дому посещает собственный персонаж… Глядишь, скоро и инопланетяне пожалуют. Может, и приезд Татьяны из того же ряда?

Я зажег следующую спичку и, освещая пол, чтобы не спотыкаться об обломки кирпичей и куски окаменевшего раствора, двинулся к выходу. И тут увидел под ногами небольшой красный прямоугольник с золотым тиснением букв.

В этот раз спичка обожгла пальцы основательно. Я замахал рукой, затем схватился за мочку уха. Ну-ну. Сумасшествие продолжается. Больше не зажигая спичек, я присел и пошарил руками по полу перед собой. Но лишь только пальцы коснулись карточки, как вспыхнул свет, и я вновь очутился в раздевалке с рядами белых металлических шкафов.

Что ж, игру принимаю. Сходить с ума — так на полную катушку. Кто там сейчас управляет мною на компьютере?

Спокойная уверенность заполнила душу. А что мне, собственно, терять в этом мире, кроме рассудка? Пора трезво оценить свою жизнь и свое творчество: и то и другое практически в прошлом. Единственное, за что я еще цеплялся — это память о Татьяне. Не знаю, насколько реальным был ее приезд ко мне спустя двадцать пять лет, но я сделаю все, чтобы ее найти. Даже в этом ирреальном мире.

Я завязал тесемки бахил, сунул в карман карточку и, найдя следующую дверь, вышел в коридор Центра по делам беженцев.

Ожидая попасть в пустой, бесконечный, белый коридор, я был немного удивлен. Коридор на самом деле оказался белым и длинным, но люди здесь были. Все, как и я, в халатах, шапочках, некоторые в бахилах. Они входили в одни двери, выходили из других, бросали друг другу реплики, на ходу рассматривали какие-то диаграммы на бумажных рулонах… Одним словом, здесь царила нормальная деловая обстановка то ли больницы, то ли научного учреждения. Если бы только не поздний вечер.

На меня никто не обращал внимания, и я, оправившись от изумления, пошел по коридору уверенным деловым шагом, подражая сотрудникам Центра. Будто знал, куда идти и что делать. По пути я мельком заглядывал в стеклянные двери и видел, что почти в каждой комнате находится кровать с лежащим на ней человеком, опутанном проводами и трубками, ведущим к разнообразным приборам и датчикам. Все было как в американском медицинском центре высшего класса: палата на одного человека, обилие медицинской аппаратуры… Но у нас-то, при нашей нищете — откуда?!..

Дойдя до конца коридора, я обнаружил шахту лифта и рядом с ней лестничный марш. Не став рисковать — судя по тому, что видел вчера, лифт управлялся не из кабины, а с пульта «регистраторши», — я поднялся по лестнице на второй этаж и прошелся по его коридору. Здесь были такие же палаты, как и на первом этаже. На третьем этаже, поняв бесполезность праздного хождения, я уже более внимательно вглядывался в лица лежащих пациентов и персонала, пытаясь найти Татьяну, но ее среди них не было.

На четвертом этаже я чуть было нос к носу не столкнулся с Еленой. Она выскочила из лифта — вся какая-то возбужденная, не в себе — и, вихрем промчавшись по коридору, влетела в одну из комнат, сильно хлопнув дверью. Настолько сильно, что дверь снова приоткрылась.