Игорь Гор - Проект «Повелитель»

— Ну… ногами наступать на нижний трос, руками держаться за верхний, — прикинул Моисей Хаймович.

— Ты дед, ещё Толстого поучи с дома на дом прыгать, — огрызнулся Косой.

Взъелся он на деда непонятно за что.

— Женщины нипочем не пройдут!

Хаймович задумался.

— Максим, спроси у своих подопечных, в Ильинке мост есть?

Я уставился на гавриков. Здоровые всё-таки кобели, мне по пояс, а если на задние лапы встанут как раз с меня ростом. Это я от внутреннего страха их принижаю всячески, чтоб не забывали кто здесь главный.

— Ну?

— Не знаем…

— А кто знает? Были там? — указал я рукой.

— Там не пройти, может и есть там … деревня. Не пройти до неё. ТУМАН!

— Слышь Хаймович, они говорят, что туман там какой-то… Пройти невозможно.

Косой с недоверием фыркнул.

— Почему не пройти? Туман с зубами? — решил пошутить я.

Шерсть на загривке поднялась. Но короткохвостый не угрожал. Это он от страха, сообразил я.

— ТУМАН! Не туман! Он всегда! Его ветром не развеивает,… Кто в него заходит, назад не возвращается, пропадает навсегда!

— Такие дела, — обернулся я к своим, — кто в туман заходит, назад не возвращается. Пропадают в нем навсегда.

— Может химическое оружие какое в своё время применили… Хотя давно бы рассеялось, — начал размышлять вслух Хаймович.

— Вот и они говорят, он всегда. Ветром его не разносит.

— Значит это аномалия, не хуже нашей речки. Постойте… Если река имеет свойства протекать не здесь и не сейчас, и каким-то образом связана с изменением пространства и времени… Допустим, свойства воды как таковой она не утрачивает. А значит, имеет свойства испаряться. И как поведут себя испарения воды заряженные иными … Всё правильно!

Этот туман, производное от нашей реки и есть! Ай, да Пушкин! Ай, да сукин сын!

— Вот я молодец. Сообразил!

Хаймович засмеялся и засиял как начищенный самовар, давно его таким не видел, последний раз, когда ампулы ему эти притащил. Он тогда чуть плясать не начал.

— Слышь, Пушкин, ты ещё сообрази, как женщин туда перетянуть, — кивнул в сторону моста Косой.

Вода стекала по штанам, и в сапогах уже хлюпало. Одежда промокла насквозь и тяжелым грузом давила на плечи, сковывала движения. Чтоб не замерзнуть друзья двигались быстро. Но ноги расползались на глинистой почве. Голое поле вокруг и отсутствие прибежища настроения не улучшали. Железная дорога огибала холм, но Руслан решил подняться на него, чтоб осмотреться. Холм был крутой и скользкий, весь поросший седой и колючей полынью. Чтоб не соскользнуть вниз пришлось помогать себе руками, погружая пальцы в холодную стылую землю. Добравшись, он остановился отдышаться. Молчание затянулось.

— Что? Что там? Лес есть поблизости? — Окликнул его Лис.

Он чувствовал себя не в своей тарелке. Отсутствие леса его пугало. Не спрятаться, не скрыться. Голым и беззащитным чувствовал он себя. Как когда-то в детстве, когда попался с соседской курицей. И чтоб не прибил дядя Петя, пришлось перекинуться, сменить лисий облик, на человеческий. Так и стоял он, потупив взор, прикрывая руками срам.

Рот был полон крови и мелких куриных перьев, которые он боялся сплюнуть. Опасаясь вызвать очередной приступ гнева скорого на расправу соседа.

— Чего там? Чего молчишь? Или мне подняться?

Рус, как зачарованный, уставился вдаль и не отвечал.

— Рус! Ты оглох что ли? Сейчас поднимусь и уши тебе прочищу!

Тот нехотя отозвался.

— Подниматься не надо… Тут такое… кажется, мы пришли. Холм обойди, сам увидишь.

Николай заспешил по железке вокруг холма и остановился. Руслан скользнул с холма к нему. Прямо за холмом дорога ощутимо шла вниз. В конце её валялось скопище жеванных, скомканных железных змеев. И прямо за ними внизу…

Внизу раскинулся каменным зверем город. Его безбрежная шероховатая и пупырчатая шкура из битых кирпичей и бетонной крошки, угадывалась в зарослях бурой поросли кустарника, начиналась неподалеку в полу километре от них и протянулась от края до края, скрываясь за горизонтом, вздымаясь буграми холмов. Каменные глыбы громоздились одна на другую, создавали небольшие холмы. И чем дальше, тем выше они были. Смазанные и оплывшие под бесконечным дождем, занесенные песком и ветром в жаркий период, заросшие редкой травой, но все же угловатые, с намеком, на бывшие строения. Чуть дальше торчали остовы невиданных зданий, словно сломанные кости гигантского животного. За ними грозно вздымались громады целых домов подпирающих небо. Корявые голые деревья с пожухлой и редкой листвой, пробившиеся среди развалин, тоже казались не живыми порождениями мертвого города. Серое промозглое небо, как саваном накрывала все видимое пространство, туманом оседая на окраинах. От этого город казался ещё больше. Там и сям из развалин зловеще выпирали ржавые и мятые конструкции непонятного назначения, навсегда утратившие первоначальный облик и смысл своего существования. И от того казались остатками какого-то первородного зла, вырвавшегося из темных недр земли.