Игорь Гор - Проект «Повелитель»

— Ну, смотрите, вам виднее…

Шли мы быстро, без привычных походных сумок через плечо, когда налетела стая.

Услышав дробный топот лап по асфальту, я оглянулся, вытаскивая на ходу пистолет. Стая, с десяток взрослых псов. Косой ощерился и щелкнул затвором.

— Ну вот, а старый плакался, что собак мало осталось.

Первая очередь выбила искры по асфальту. Одна пуля видимо рикошетом зацепила пса, и он волчком закрутился на месте. Вторая очередь ушла, бог знает куда. Собаки рванули в рассыпную, обходя нас вокруг.

— Не стреляй! — Крикнул Косому, — Ноги делаем, а то все патроны уйдут.

Косой согласился и мы рванули. Мама дорогая, роди меня обратно! Всё как в детстве. Мы бежим, и они бегут. Парочка вырвалась вперёд и идет нам наперерез. Они обходили нас, прячась в придорожных кустах. Вот этого допускать никак нельзя! Выстрелил на ходу одному в бочину. Надо же, попал? Второй отстал в замешательстве. Обиженный вой остался за спиной. Вот и заветный домик впереди. Быстро мы домчались. Можем если надо! Проскочив по ступенькам к парадному входу, я развернулся, подперев спиной стенку, и взял пистолет двумя руками. Косой привалился рядом.

Собаки отстали. Заходим? — махнул головой Федя, указывая на вход. Я покачал головой.

Сердце бьется так оглушительно, что я ничего не чувствую и не слышу кроме его стука.

— Подожди немного, сейчас оклемаюсь, — говорю Косому переводя дыхание.

— Давай быстрее, вон уже собаки показались.

Почувствовал. Прошла волна. От парадного до лифта не добежим, не успеем. Придется отсиживаться в дверных проёмах.

— Пора!

Бежим. Короткая остановка. Обнимаю Федю как родного, так не хочется поджарить нужную часть организма. Он обалдел, но терпит. Шепчу ему сквозь зубы:

— Шевельнёшься, зад обожжет!

— Понял.

— Пора!

В два счёта и мы в лифте. Прыгаю наобум, не видя лестницы. Руки сбиваю промахнувшись. Но я уже цепко держусь за ржавую арматуру. Есть! Косой летит следом, так же промахиваясь и громко ойкая.

— Ты как там?

— Нормально, кажись, палец сломал.

Ползем, карабкаемся наверх. Внизу на удивление тихо. Может, рой уже перекочевал в другое место? Но расслабляться не стоит. Прем без передышки до крыши. Вот она родимая! Дальше. Двери гостеприимно распахнулись, плюхнулись в кабинку. Она дернулась и пошла в низ. Вот теперь можно дышать не торопясь.

… в какой-то момент я понял, что оставаться больше в городе не имеет смысла. Нужно было начинать всё сначала, и начинать это не на руинах цивилизации, а в полном смысле с нуля. Жить в согласии и мире с природой, и самим собой. Внутренняя концепция нового отношения к действительности, новой веры прорастали во мне. Я не мог облечь её в слова, но смутные образы невысказанной истины, требовали перемен. Какие-то законы человеческого бытия находились сами, какие-то приходилось рожать в муках. Человек не должен желать большего, чем ему действительно нужно. Единственное, чего он может желать бесконечно — знание. Но как быть, если в природе человека так много от животного? Власть, как первичный признак стаи. Зависть, жадность лишь отголосок стремления к власти. Будучи анархистом от природы, я понимал, что безвластие невозможно… Тупик. Человеческие амбиции являются двигателем прогресса и его же закономерным концом, когда амбиции государств доходят до определённой черты, преступив через которую теряют всё… Нет ни великих держав, ни мелких княжеств, лишь горстка людей рвущих друг другу горло за кусок… И я ушел в леса, ушёл чтобы основать свою общину, по ещё неизвестным мне принципам. Я не знал, как нужно жить человеку, но я уже точно знал — как он жить не должен….

Я уже зарядил четыре магазина на свой пистолет и рассовал их по карманам, а Косой всё никак не мог решить, чего брать, а чего не брать. Его душила жаба. Большая, зелёная, вся в пупырышках и слизи. Я видел воочию, как она пыхтела, но третий рюкзак бросить не могла, а в два не помещалось. Я конечно понимал, что таким стрелкам как мы патронов сколько не возьми мало будет, а про ребят наших и слов нет. Они помповое ружьё то первый раз в руках держали, и попали просто с перепугу.

— Знаешь, что Федя, не морочь голову, — сказал я, когда ждать надоело, — Тебе главное что?

Побольше народа вооружить, чтоб каждый за себя постоять мог. А учитывая, как мы стрелять умеем, патронов не напасёшься. На каждый ствол по две обоймы и хватит. Твоих двадцать рыл?

— Двадцать пять, — поправил Федор.