Игорь Гор - Проект «Повелитель»

— Ну, ты и сравнил дед? То ребенок, а это неведомо кто?

— Знаешь в старые времена, люди помимо детей окружали себя животными. Они держали кошек, собак, лошадей. Заботились о них, кормили, учили простым командам. Создавали себе помощников. Может из этого существа со временем получиться помощник и друг.

Нужно только время и терпение…

— Ну, как хотите, — вздохнул Федя, — нянчиться значит, будите как с ребенком? Погремушку вам в руки.

Косой хлопнул себя ладонями по коленкам, давая понять, что разговор окончен и пошел к дивану. Мы с дедом в полном молчании допили чай и тоже пошли спать. Прилёг на диван рядом с Федей, натянувшим себе одеяло по самые уши. Косой не спал, я слышал это по его дыханию и колючим мыслям. Он считал себя абсолютно правым и незаслуженно обиженным. Впрочем, меня это недолго отвлекало. Сон большой теплой лапой накрыл меня до утра.

Просыпаться под свистящий чайник и вкусные запахи — верный признак удачного дня.

Ворчание Хаймовича с утра пораньше, признак того, что день не заладиться. Если приметы совмещались, значит, день пройдет как всегда. Последнее время приметы подводили.

Какая-нибудь фигня да происходила.

— Вставайте охламоны, завтрак готов, — забубнил Хаймович, — дел на сегодня много. Ловушки надо идти проверять. Запасы то не бесконечные, их пополнять надо регулярно.

А там может, силки да ловушки уже опорожнил кто-нибудь, или протухла дичь наша.

Да вещички свои приберите. Стирать ленитесь, так хоть на верёвку под дождь повесьте.

Сухое вам выдавай и чистое, да где ж его напасешься, если как свиньи извозились.

— Я теперь понимаю, почему Хаймович у тебя бабы нет… — сказал Косой потягиваясь.

Хаймович разом замолк, ожидая продолжения.

— Две зануды в доме это перебор, — продолжил Косой и хохотнул, уворачиваясь, от брошенной дедом ложки.

Мы поднялись, с наслаждением натягивая на себя чистую и сухую одёжку, прогретую у печки.

— Да не сердись старый, — сказал Федя примирительно, — меня сейчас дома свая ножовка ждёт. Только на порог, обиды, расспросы. Почему долго, ей, видите ли, сейчас волноваться нельзя. Брюхатая. Как будто до этого повода пилить не находила… Потом конечно ничего. Но попилить, как приду, у неё просто традиция…

— Женщины, — пожал плечами Хаймович, — они всегда так выказывают беспокойстве о человеке, который им нужен. Если ты ей безразличен, она и не спросит ничего. Так, что имей это Федор в виду. И привыкай.

Кружки налиты, сковородка с разогретой тушенкой на столе. Меня два раза звать не надо я уже верхом на табуретке и с ложкой в руке. Кишка за кишку с утра заходит. Вроде ели вечером? Косой подошёл к столу, но не сел а на ходу подхватил кружку и хлебнув горячего, поставил на стол.

— Некогда мне с вами рассиживаться, домой надо. Спасибо Хаймович! Побрел я.

Подхватив сумку и закинув автомат на плечо, Косой двинул на выход.

— Давайте вы сегодня свои дела решайте, я свои решу. Завтра заскочу если что…

— Я провожу тебя, — кинулся я следом.

— Да не боись, не трону я твоего братишку, — усмехнулся Федор.

— Да я не боюсь, отлить надо…

— Так бы и сказал, что приспичило, а то проводить.

Косой отодвинул засов и толкнул дверь. Дверь во что-то уперлась и отходила неохотно.

Федор недоуменно взглянул на меня. Что бы это могло быть? И уже с усилием поднажал, отодвигая то невидимое, чем она была привалена. Выглянул в просвет и присвистнул, целиком выходя за дверь.

— Хаймович! Подь сюды. Тут жмурик.

Я выскочил и увидел тело на полу под дверью. Сразу и не сообразил, что это такое.

Сквозь камуфляж на теле проступала шерсть, точнее сама одежда как бы была на теле кусками, фрагментарно. Где одежды не было, виднелась густая зелёная шерсть то же с пятнами и переливами. Лицо было искажено предсмертной гримасой боли. В груди торчал вогнутый по самую рукоятку тесак. Но больше всего меня поразили ноги… Сверху вроде башмаки, а снизу обычная подошва и грязная голая пятка. За моей спиной возник Хаймович и молча, уставился на покойника.

— Это не я его, Толстый, — с волнением сказал Косой, — Мамой клянусь! Не я его…

— Тебя Федор никто и не винит, — Хаймович нагнулся и вытащил нож, рассматривая рукоятку.

— Нож мы ковали, Максим, а клеймо на рукоятке ставили для Джокера.

— Кот, сучара, — выдал я, — найду падлу сегодня же!

— Вместе найдем, — сплюнул Косой.

— А мне кажется Максим, что не плохо бы тебе немного побыть покойником. Все теперь уверены, что ты убит. Надо только с толком это использовать.