Владимир Цыбизов - Тайна «Соленоида»

— Очевидно, есть какая-то логическая связь между заданием Барону от его хозяев и этими двумя случаями с аппаратом, — заметил Ярцев.

— Вероятно.

— Из-за этой аварии с «Астартой» затянулся спуск «Соленоида» на воду, — продолжал развивать свою мысль Степан Кондратьевич. — Не этого ли добивался Барон?

— Задержки спуска подводной лодки?

— Да.

Полковник пристально посмотрел на Ярцева, потер подбородок ладонью.

— А что вы думаете, в этом есть, пожалуй, доля правды, — сказал он, наконец, задумчиво. — На заводе «Соленоид» уничтожить трудно, народ у нас стал довольно бдительным. А в море — там простор, всякий может плавать… Ммда…

Вероятно, Барон имеет еще и другое задание: задержать выход «Соленоида» в море до прихода, например, пиратской подводной лодки…

— Неужели они решатся напасть на «Соленоид»? — с тревогой спросил Ярцев и даже встал.

— Моррил на все пойдет…

Отпустив капитана, Матвей Ильич поднял телефонную трубку и набрал номер.

— Мишин? Зайди-ка на минутку… Да, я.

В кабинет вошел майор Мишин. Сахаров пригласил его сесть и спросил:

— Ну как, есть новости? Нет? Ну, ладно. Так вот, Василий Иванович, мы ждем выхода в эфир новой радиостанции. Поэтому постарайтесь не пропустить ни одной шифрограммы, идущей, примерно, вот в этом секторе… — и он показал на карте сектор, в котором надо было с помощью особых радиопеленгационных установок засекать источники радиоволн. — Затем, тщательнее следите за Айлой и ее окрестностями: здесь тоже может объявиться новая радиостанция.

Понимаете? Если появится, то немедленно засеките, а сигналы запишите на пленку. Кстати, много появилось у нас радиолюбителей с передатчиками?

— Да, порядочно, — ответил Мишин оживленно. — Пять человек.

— Кто они?

— Коренные жители Айлы. Четверо рабочих и один студент.

Мишин хотел еще что-то добавить, но промолчал. Сахаров заметил это.

— Вы что-то еще хотите сказать?

— Да… То есть, нет. Впрочем, лучше сказать, — решился Мишин. — Дело в том, что несколько дней назад мы засекли одну неизвестную радиостанцию в окрестностях Айлы, но с тех пор она не появлялась в эфире.

— Вот как, — насторожился Матвей Ильич. — Что же вы молчали?

— Да… там ничего особенного не передавалось, — замялся Мишин. — Просто песенку пел один мужской голос. Под гармошку.

— Все равно надо было доложить, — заметил Сахаров уже более спокойно. — Песенка песенкой, а что за радиостанция — надо было выяснить. Вы записали текст песни? Что за песня?

— А вы можете прослушать ее.

Через несколько минут Сахаров слушал, как мужской голос пел под аккомпанемент концертино:

Где край необъятного синего моря Съедает туманная даль…

— Занятная песенка, — сказал Матвей Ильич, прослушав песню до конца. — Интересно… Значит, неизвестная станция?

— Да, совершенно неизвестная.

— Где она появилась?

— На северо-восточной окраине Айлы. Я узнавал, но там не оказалось ни одной рации. Возможно, какой-нибудь радиолюбитель пробует свою установку, но еще не зарегистрировал.

— Проверьте еще раз. А эту песенку отдайте расшифровать. Проверка в нашем деле не вредна.

— Хорошо, Матвей Ильич.

Однако попытка расшифровать песенку не дала положительных результатов: текст не поддавался расшифровке, хотя дешифровальщики бились над ним несколько дней.

Томпсон лежал на песке и нежился под солнцем. Сейчас он подставил обжигающим лучам спину. Упершись подбородком в два кулака, поставленные один на другой, он лениво поглядывал на скамейки. На некоторых сидели люди: они или раздевались или одевались. На крайней скамейке раздевался долговязый мужчина. Он занял своими вещами как раз тот конец скамейки, на котором должен положить свои вещи Барон, если только он сегодня придет. Сегодня воскресный день, я Барон может явиться каждую минуту… Впрочем, навряд ли — ему точно сказано, чтобы он приходил после пяти вечера, а сейчас только четвертый час дня…

Томпсон валялся на пляже еще часа полтора — здесь он чувствовал себя безопаснее, чем на квартире.

Искупавшись, Томпсон опять повалился на песок. Потом еще раз полез в воду.

Мускулистое, тренированное тело приобрело шоколадный оттенок, кожа блестела, и когда Томпсон шел, под кожей играл каждый мускул. Приятно было чувствовать себя налитым силой и здоровьем до краев.

Плавая, он вдруг заметил на берегу Барона. Тот подходил к скамейке.