Роберт Силверберг - Ч. де Линт - Страна сновидений Р. Силверберг - Письма из Атлантиды

У нее уже сильно болели ноги, когда тропинка вывела ее на какую-то, по всей видимости, просеку. Лес поредел и стал напоминать кладбище деревьев. Повсюду лежали поваленные в беспорядке огромные сосны с почерневшей и высохшей хвоей, оставив после себя корявые пни; большие деревья повалили по пути более низкорослые. Тропинка петляла среди этого хаоса разрушения, пока не вышла вроде бы на опушку леса, но впереди ничего нельзя было разглядеть. Ветер гнал слепящую снежную пелену, за которой на расстоянии вытянутой руки ничего не было видно.

Эш остановилась, заслонив глаза рукой от бьющего в лицо снега. Она не чувствовала ни малейшего желания нырять в этот ураган.

Если Я-вау-це — зимний дух земли, подумала Эш, тогда именно здесь она и должна обитать. А если Я-вау-це живет здесь, тогда, значит, она близка к концу своего путешествия. Чего она не знала, так это хватит ли у нее сил продолжить путь.

Мы никогда не говорили о борьбе, сказала тогда Лусевен.

Ну вот и хорошо, потому что Эш обессилела настолько, что вряд ли смогла бы сразиться даже с мышью. Но взамен Лусевен предлагала ей… пожертвовать собой вместо Нины.

А вот это потребует мужества, которого у Эш, как она полагала, нет.

Ужас перед этим моментом нарастал в ней постепенно, пока она шла по тропинке. И теперь здесь, в конце своего путешествия, она оказалась до такой степени скована холодом и страхом, что не находила в себе сил даже шевельнуться.

Давай же, твердила она себе. Не будь таким собачьим дерьмом. Где же та уличная хулиганка, которая отбривала всех и вся?

Эш знала, где она.

Той девчонки на самом деле не существовало. Это была всего лишь маска, чтобы спрятать боль. Чтобы уберечься от боли и впредь.

Хорошо, подумала она. Тогда сбрось ее. Просто сбрось — и все.

Дрожа, Эш вдохнула морозный воздух, шагнула в снежную пелену и… снова остановилась. На этот раз от удивления.

Лес исчез, как будто его и не было. Стихла вьюга, но снег остался. Тонким слоем он лежал на застывшей от мороза земле. Ветер тоже никуда не делся — бросал пригоршни колкого снега ей в лицо, а потом уносился с поземкой по равнине, которая простиралась на все четыре стороны насколько хватало глаз. А вдали, примерно в полумиле от места, где она стояла, высилось странно знакомое сооружение. Эш понадобилось не больше пары мгновений, чтобы узнать его. Та самая башня из расклада Кэсси.

Это была пятая карта.

Та самая, которая говорила о недалеком будущем.

Что ж, теперь это будущее наступило.

Просто покончи с этим, сказала она себе.

Эш шагнула было вперед, но скрип снега под чьими-то ногами у нее за спиной заставил ее быстро обернуться. Сердце бешено колотилось. Ее страх отнюдь не уменьшился, когда она обнаружила, что стоит лицом к лицу с парнем, который вчера вечером преследовал ее до самого дома.

Теперь он выглядел иначе. По-прежнему с коротко остриженными волосами, но одет примерно так же, как и она, — в меховую парку и брюки вместо одежды уличного панка, в которой она его впервые встретила. Руки были засунуты в карманы.

А вот его глаза ничуть не изменились. Их угрожающий взгляд был устремлен на нее.

— Ты, — сказала Эш. — Что ты здесь делаешь?

Похоже, что не только она, но и все остальные только и делали, что гуляли туда-сюда из одного мира в другой.

— Я здесь живу, — ответил он.

— Ага. Точно.

— Это правда. На самом деле интересно совсем другое: что ты здесь делаешь?

Эш кивнула на башню у себя за спиной.

— Я пытаюсь спасти свою кузину, — ответила она.

Незнакомец вздохнул и вытащил руки из карманов. В правой был зажат нож.

— Тогда я здесь, чтобы остановить тебя, — сказал он.

Выслушав рассказ мужа и дочери, Гвен Карабалло молча сидела за столом в столовой. Нина смотрела на нее с каким-то трепетом. Судя по задумчивому, даже встревоженному выражению материнского лица, было совершенно ясно, о чем она думает.

— Ведь ты веришь нам, правда? — спросила Нина.

Это поразило Гвен. Ведь Нина была здесь, когда все происходило, и все же дочь сомневалась, что и она поверит в это. Если бы кто-нибудь пришел к ней с такими россказнями…

— Конечно, я верю вам, — сказала Гвен. — Я понимаю, что ваш рассказ звучит невероятно, но вы оба — люди, которых я люблю больше всех на свете, и если я не поверю вам , тогда кому же вообще мне верить?

— Боже мой, — сказала Джуди. — Ну почему мои родители не такие понятливые?

Джуди наотрез отказалась идти домой. Как она объяснила, все, что тут случилось, ужасно, но еще ужаснее мысль о том, чтобы остаться дома наедине с собой. Она знала, что духи охотились не за ней, но теперь им известно и о ее существовании! Очень не хотелось рисковать: а вдруг они доберутся и до нее? Дома ей никто не смог бы помочь. Родители уж точно никогда не поняли бы ее.