Роберт Силверберг - Ч. де Линт - Страна сновидений Р. Силверберг - Письма из Атлантиды

— Но я испытываю…

Мать приложила палец к ее губам.

— Не волнуйся. Что тебе сейчас нужно — так это отдохнуть.

Что толку, подумала Нина. Разве смогла бы она хоть сколько-нибудь вразумительно объяснить, что происходит, да еще так, чтобы мать не сочла это просто выдумкой с целью очернить Эшли? В любом случае родители наверняка не поверят во всякие там колдовские чары. Да и ей самой пришлось достаточно намучиться, прежде чем в них поверить. И даже если бы ей удалось убедить родителей в том, что она действительно видела все это, они, пожалуй, отправят ее к психиатру, как они раньше поступили с Эшли.

— А вот и мы, — сказал отец, входя в комнату.

Он имел в виду себя и кружку дымящегося молока с корицей, мускатным орехом и солидной порцией бренди.

— А теперь выпей это до дна.

Нина зажала кружку в ладонях, благодарно согреваясь ее теплом. Жидкость попала в желудок, и тот стал вроде маленькой печки с угольками, согревающей все тело. От бренди ее потянуло в сон.

— Завтра утром не торопись вставать, — сказала мать, заботливо укрывая Нину. — Поспи столько, сколько сможешь, хорошо?

Нина сонно кивнула. Когда родители вышли из комнаты, она повернулась на бок, зарывшись лицом в подушку. Хотя у нее слипались глаза, заснуть вряд ли удастся. Молочный пунш избавил ее тело от холода, но вот дрожь от того, что вытворяла с ней Эшли, и воспоминание о той фигуре в длинном одеянии…

Ты моя.

…все это наползало, как морозный узор на оконном стекле, который разрастается во все стороны, пока не покроет все окно толстым леденцовым слоем.

Что же делать?

Сон наконец сморил ее, но спалось беспокойно, она постоянно ворочалась с боку на бок и крепко уснула лишь под утро, когда на востоке начал растекаться рассвет.

На следующее утро она сквозь сон слышала, как сначала в ее комнату тихонько входил отец, чтобы перед уходом на работу посмотреть, как она себя чувствует, а потом и мать, прежде чем уйти к себе в студию. Еще не было и десяти утра, когда Нину окончательно разбудил негромкий телефонный звонок на ее ночном столике.

— Помнится, ты обещала предупреждать , когда соберешься прогулять, — недовольно заговорила Джуди, как только Нина пробормотала в трубку свое сонное «алло».

— Я и не думала оставаться дома, а потом было уже слишком поздно звонить тебе, — ответила Нина.

— Ты болеешь по-настоящему?

Нина не знала точно, что ответить. Была ли она больна по-настоящему? Смотря что считать настоящим. Если она всего-навсего вообразила ту женщину ночью в своей комнате…

— Я не знаю, — в конце концов ответила она.

— Тебе приснился еще один сон, да?

— Ага. И самый худший из всех, потому что, когда я проснулась, он все еще продолжался.

— Ты выражаешься не слишком понятно, — сказала Джуди.

Тогда Нина объяснила все с самого начала: как она была волком в Метро-зоопарке, про напавшую на нее волчью стаю, которая потом рассеялась, когда появилась Эшли в сопровождении кого-то таинственного, и, наконец, как она проснулась в холодной комнате, где на полу был иней, в воздухе порхал снег, а у кровати Эшли ее поджидал весь этот ужас.

— Теперь ты мне веришь, что это Эшли? — спросила она, когда закончила.

— Не обязательно.

— Джуди!

— Полегче на поворотах, Карабалло. Я верю, что тебе приснился сон. Но, может, ты все еще спала, когда думала, что проснулась, — понимаешь, что я имею в виду? Со мной такое случалось, когда снилось, что я сплю…

— Я думаю…

Но даже если и есть какое-то колдовство, непохоже, что это проделки Эшли, — по крайней мере из того, что ты мне рассказала, этого не следует.

— Но она же была там, в зоопарке, — контролировала, как идет дело ее рук.

— Больше похоже на то, что она спасла твою попку от тех других волков.

— Этого я не знаю, — сказала Нина. — Конечно, стая разбежалась, когда она появилась, но она просто стояла и глазела на меня…

Как будто не могла поверить, что это я, вдруг поняла Нина, прокрутив в голове всю сцену. Как будто она была потрясена, увидев меня там, как я смотрю на нее сквозь волчьи глаза. Но если Эшли не имеет отношения ко всему, что с ней происходит, тогда кто же?

Она попыталась мысленно представить себе фигуру в чем-то длинном, стоящую у кровати Эшли. Картина с легкостью всплыла в памяти. Как и сиплый голос женщины, от которого мурашки побежали по всему телу.

Ты моя.

Мороз и снег. Прямо здесь, в ее спальне.

Ты была мне обещана.

Ее затрясло. Не похолодало ли в комнате? Не затягивает ли иней оконное стекло?