Джеймс Ганн - Слушающие

"А как выдал свою секретаршу за приехавшего с визитом конгрессмена?"

"И лишился лучшей секретарши, которую когда-либо имел..."

"Или как приехал журналист, чтобы вонзить Программе нож в спину, и остался как представитель Программы по делам печати?"

"Или..." "Или..."

Потом хор стал более серьезным:

"Он заслужил похороны национального героя".

"Да, в Вашингтоне".

"Или перед штаб-квартирой Объединенных Наций".

"Но он хотел, чтобы его кремировали, так же как и жену, а потом, если это будет возможно и не очень хлопотно и дорого, чтобы их пепел рассыпали в пространстве".

"Разумеется".

И кто-то продекламировал:

"...Когда же он умрет,

Изрежь его на маленькие звезды,

И все так влюбятся в ночную твердь,

Что бросят без вниманья день и солнце".*

Вновь голос Джона Уайта:

"Я....я не помню вашего имени".

И старческий бас:

"Иеремия".

"Я думал, что вы..."

"Умер? Вздор. Умер Макдональд, умерли все из моего поколения, а я жив. Солитариане живут, может, в меньшем

* У. Шекспир. Ромео и Джульетта (пер. Б. Пастернака).

числе, но дух их остался прежним, и они увидят единственного Бога, того, который сотворил человека по своему подобию. Но я пришел не разговаривать о солитарианах, а отдать последнюю честь Макдональду, который, хоть и атеист, был человеком правого духа, человеком великой мечты и великих поступков, которого уважали даже чтущие Бога, человеком, о котором можно сказать, что он был слугой Божьим, хотя и не знал этого..."

И когда все это кончилось, Макдональд остался сидеть в комнате с компьютером, вглядываясь в пространство. Губы его шевельнулись:

"Покуда воды рек текут в моря,

Покуда тень живет в долинах гор,

А в небе светят звезды, до тех пор

Жить будут твое имя, честь и слава".*

Он не услышал, как дверь открылась и закрылась вновь.

- Книга памяти кончилась, Боб, - сказал Джон Уайт, после чего добавил уже помягче: - Извини. Ты плачешь?..

- Да, - сказал Макдональд. - И самое печальное, что я продолжаю оплакивать себя. - Он чувствовал, как слезы стекают по его щекам, и не мог сдержать их. - Я никогда не говорил ему, что люблю его. Он никогда не знал этого, а я понял это только сейчас.

- Он знал, - заметил Уайт.

- Не нужно утешать меня.

- Да нет же, точно говорю тебе: он знал, - сказал Уайт.

- Придет однажды день, - продолжал Макдональд, - когда я смогу оплакивать его, а не себя.

Он энергично встал. Уайт протянул ему руку:

- Спасибо тебе, что приехал. Так ты подумаешь о работе?

Макдональд пожал руку.

- Я совершенно не готов думать об этом. Пока не готов. В Нью-Йорке есть одна девушка, с которой я хочу увидеться, и еще несколько дел, с которыми нужно закончить. Возможно, потом я задумаюсь о твоем предложении.

Выходя в коридор, Макдональд повернулся на пороге и еще раз окинул взглядом компьютерный зал. На мгновение ему показалось, что в полумраке он видит в кресле чью-то

* Вергилий. "Энеида".

фигуру, знакомую и вечно молодую, составленную из воспоминаний и замороженных звуков... Он тряхнул головой, и видение исчезло.

Снаружи день сменился ночью, и то, что выглядело потерто и банально, в лунном свете вновь стало волшебным - высоко поднятое ухо Земли, подслушивающее секреты Вселенной, металлическая чаша, отполированная и готовая ловить звездную пыль, - и Макдональд стоял неподвижно, сжимая руль своего велосипеда и снова глядя на эту сцену глазами, излеченными от взрослого астигматизма, уже уверенный, что вернется сюда. Для него ожидание кончилось, хотя для всего мира еще нет. Правда, теперь ему казалось, что мир не столько ждет, сколько подгоняет свой пульс к ритму разговора с девяностолетним циклом. "Я сам наконец отправился в путь, - подумал он, начав жить собственной жизнью. Я вернулся домой".

- Роберт, - произнес кто-то за спиной. В освещенной двери стоял Ольсен. - Ты видел его? Видел его в кресле?

- Да, - сказал Макдональд. - Видел.

- Он будет там, пока продолжается Программа и когда придет ответ с Капеллы. Он будет всегда, доколе мы будем нуждаться в нем.

- Да, - сказал Макдональд и перекинул ногу через раму.

- Ты вернешься? - спросил Ольсен.

- Как того захочет ветер, - сказал Макдональд. - Но сначала я хочу прочесть несколько писем.

Работа Компьютера

Движимый смутным предположением, я отправился в опасный путь и вот уже вижу предгорья новых земель. Те, у кого хватит смелости вести исследования дальше, ступят на них...

ИММАНУИЛ КАНТ, 1755

Наука и техника в значительной мере, если не исключительно, развились в результате борьбы за власть и стремления к легкой жизни. Обе эти силы ведут к разрушению, если их вовремя не обуздать: первая ведет ко всеобщей гибели, а вторая к биологической или умственной деградации...