Джеймс Ганн - Слушающие

- Я помню Митчелла, - произнес он. Голос у него был утомленный, старческий, призрак того голоса, что наполнял стадион над ними. - Я помню этого вульгарного богохульника, атеиста, насмехающегося над верой других, распутника с моралью гориллы. А еще я помню, что запретил тебе встречаться с ним. Остальных я тоже не желаю видеть...

- Мистер Джонс... - начал Макдональд.

- Убирайтесь! - отрезал старик.

- Мы оба старые люди, мистер Джонс... - начал Макдональд.

- Иеремия, - поправил старец.

- Мистер Иеремия...

- Хватит просто Иеремии, а Иеремия не разговаривает с атеистами...

- Я ученый...

- Атеист.

- ...и хотел бы поговорить о Послании.

- Я слышал его.

- Напрямую?

- Я услышал его от Бога, - хрипло сказал старик. - Вы слышали его более прямо, чем я?

- Вы услышали его до того, как оно было принято Программой, или после? - спросил Макдональд.

Иеремия со вздохом откинулся на спинку стула.

- Прощайте, мистер Макдональд. Вы хотите поймать меня...

- Я хочу поговорить с вами...

- Я говорю о Послании, но не о том, которое вы принимаете у себя в совершенно непонятном виде. Послание - мое послание - идет от Бога и говорит о вашем Послании. А ваше от Бога?

- Возможно, - сказал Макдональд.

Иеремия - он уже поворачивался к ним спиной - замер и пристально посмотрел на Макдональда. Митчелл тоже.

- Я не знаю, от кого оно, - сказал Макдональд. - Возможно, и от Бога.

- Но вы сами так не считаете, - заметил Иеремия.

- Нет, - согласился Макдональд. - Но утверждать не берусь. Мне не было такого откровения, как вам. Моя мысль открыта, а ваша?

- Не заперта мысль, открытая для правды, а не лжи, - сказал Иеремия. - Значит, вы не прочли свое Послание?

- Не прочли, - признал Макдональд.

- Когда вы его прочтете, - сказал Иеремия, жестом выпроваживая их, - тогда и приходите говорить со мной.

- Но если... когда мы его прочтем, вы приедете к нам?

Черные зрачки Иеремии пытались заглянуть Макдональду в душу.

- Прежде чем вы объявите его всем остальным?

- Да.

- Приеду. - Белая ладонь, поднялась, чтобы поддержать голову, опускавшуюся ей навстречу. Гости не шевелились, и Иеремия поднял взгляд.

- Чего вы хотите от меня? - устало спросил он.

- Ваши публичные богослужения настраивают людей против Программы, - сказал Макдональд.

В черных глазах замерцали огоньки.

- Я возглашаю истину.

- Ваша истина создает атмосферу, в которой люди могут закрыть Программу, помешать нам прочесть Послание, запретить нам дальнейшее прослушивание.

- Я возглашаю истину, - повторил Иеремия. - Мы одни, и этого ничто не изменит. То, что произойдет, когда люди узнают правду, находится в руках Бога.

- Но если Послание пришло от Бога и предназначено для нас всех, а не только для вас одного, разве не должны мы прочесть его и попытаться уловить?

Длинное лицо Иеремии еще более вытянулось.

- Ваше Послание может быть и от дьявола.

- В своей проповеди вы утверждали, что оно от Бога.

- Это правда, - сказал Иеремия. - Однако дьявол может обмануть даже тех, кто слушает Бога. - Прозрачной рукой он задумчиво подпер подбородок. - Впрочем, возможно, я и ошибаюсь.

Макдональд шагнул к нему и начал было жест, который затем резко прервал.

- Если вы сейчас измените свою интерпретацию, это лишь вызовет замешательство среди верующих. Дайте нам шанс прочесть Послание. Как видите, я не прошу, чтобы вы перестали возглашать истину, только чтобы вы хотя бы не подзуживали своих последователей против Программы.

Иеремия смотрел на его повисшую в воздухе руку, пока Макдональд не опустил ее.

- Что вы надеетесь уловить? Голоса?

- Голоса тридцатых годов? - Макдональд покачал головой. Все эти обрывки радиопрограмм, пришедшие с Капеллы, просто размахивание руками, жест для привлечения внимания.

- Тогда где же ваше Послание?

- У нас нет полной уверенности. Мы считаем, что в импульсах атмосферных, помех между голосами. После замедления, отсеивания щумов и помех это звучит уже как настоящее послание - точки и тишина, точки и тишина.

- В точках и тишине вы можете прочесть все, что вам захочется, - не сдавался Иеремия.

- Но не прочли... пока не прочли. Мы пытаемся. Компьютеры работают над этим, стараясь найти в них какойнибудь порядок. И мы его найдем, это лишь вопрос времени. Именно это нам и нужно: время.

- Я ничего не могу обещать, - сказал Иеремия.

- Мы известим вас первого.

- Я ничего не могу обещать, - повторил Иеремия, но теперь это прозвучало именно обещанием. - А сейчас оставьте меня в покое. Подожди, Юдит! Ты не должна больше встречаться с этим человеком, - он указал на Митчелла. - Я говорил тебе это раньше и говорю сейчас. Выбирай между нами, но если выберешь его, если ты выберешь непослушание, я не захочу больше тебя видеть.