Майра - Ген Истины

– О Господи… Он жив?

– Нет. Ты что, сам не видишь?

– Но, может быть, все-таки…

– Нужно убираться, Томаш. Я не могу отключить двигатели. Эта штука вот-вот взорвется.

– Да… Наверное, ты прав – он действительно умер. И что, мы оставим его здесь?

– Ты слышал, что я сказал? Поторопись!

Алсвейг открыл двери, и приятели, выскочив из осмобуса, бросились бежать, почти не разбирая дороги. У Гудерлинка кружилась голова, желудок прыгал в опасной близости к горлу. Писатель споткнулся и уже падал, когда до него донесся крик Алсвейга:

– Ложись!

За спиной бухнуло, земля ощутимо вздрогнула под вжавшимися в нее телами двоих мужчин. Уши, болевшие после жуткой какофонии и перепадов высоты, снова заложило. В затылок дохнуло недобрым теплом.

Спустя две или три минуты Алсвейг зашевелился и сел, стряхивая насыпавшуюся сверху землю.

– Томаш, ты как – в порядке?

– Вроде бы да. А ты?

– Более-менее. Хорошо, что я успел ввести себе лекарство уже в машине, как раз перед тем, как начался этот кошмар! Теперь мы опять остались без пищи и медикаментов. И Витторио… Одна радость – цель совсем рядом.

– Где мы?

Журналист огляделся.

– Судя по последним показаниям приборов, мы недалеко от Терни. Примерно километрах в тридцати. Отсюда до Рима – часа полтора езды по наземной дороге. Я постарался сесть как можно ближе к автостраде. Правда, там наверняка заметили взрыв, и мы можем столкнуться с патрулем. Но если повезет, нам удастся раздобыть машину раньше, чем это случится, и тогда мы будем вне подозрений.

– Ты спас мне жизнь, Франк…

– Я и себе ее спас. А уж Кто нас на самом деле спас, думаю, и так понятно. Пошли!

Алсвейг повернулся и, заметно покачиваясь, зашагал по полю, которое выглядело давно заброшенным, к маячившей далеко впереди темной кромке леса. Гудерлинк пожал плечами ему вслед. Он не мог понять, почему Тот, Кто спас их, не захотел спасти Витторио.

Видимо, поначалу им придавал сил пережитый шок – они все еще не могли поверить, что остались живы. Но прошло около часа, и возбуждение начало спадать, уступая место крайней усталости. Рана пока не беспокоила Алсвейга (по крайней мере, он сам так говорил), но шел журналист шатаясь, а скоро и начал прихрамывать, после того как неловко ступил и повредил щиколотку. Все же им повезло: они вышли к закусочной, которая стояла на небольшой дороге, метров через триста вливавшейся в автостраду. На стоянке возле закусочной было припарковано несколько наземных каров разных мастей. Друзьям пришлось войти в зал и сесть, чтобы приглядеться к владельцам машин. Гудерлинк порадовался, что позаботился немного привести в порядок костюм – свой и Алсвейга, – когда они были в доме у Витторио. Здесь, где люди, несмотря на звуки войны, доносившиеся с северо-востока, по-прежнему делали вид, что живут как всегда, потрепанная и грязная одежда двоих незнакомцев наверняка привлекала бы внимание.

За легкими пластиковыми столиками сидели пожилая семейная пара, трое крепких черноволосых парней, очень похожих друг на друга и чем-то – на Витторио, немолодая одинокая дама в лиловом брючном костюме и семья с двумя детьми-погодками, которые к приходу Алсвейга и Гудерлинка уже успели перепачкаться разноцветным, кричаще-ярким мороженым.

– Тебе придется заняться дамой, – тихо сказал Алсвейг, когда приятели устроились за своим столиком. Гудерлинк непонимающе взглянул на него.

– Что ты имеешь в виду?

– Во-первых, нам понадобится ее личный код, чтобы открыть и завести кар. Во-первых, даже если мы угоним машину, хозяйка сразу поднимет тревогу, и нас остановит первый же патруль… Я управился бы сам, если бы не хромал и мог нормально владеть обеими руками. Нужно действовать очень быстро: стоит ей только раз закричать – и все пропало.

– Но что я могу сделать?

– Неужели так трудно сообразить? – Алсвейг потерял терпение. – Дождись, когда она выйдет и пойдет к машине. Незаметно подойди к ней и оглуши ее.

– Чем?

– Камнем, палкой, кулаком – чем угодно! Главное, сделать это быстро и чтобы никого не было рядом. Подхватишь ее, чтобы она не упала, откроешь дверь кара и посадишь ее так, словно она спит… Смелее, она уже встает!

– А ты?

– Я выйду немного раньше, – Алсвейг уже поднимался с места, продолжая негромко говорить. – Встану у двери и постараюсь отвлечь и задержать тех, кто может тебе помешать. Когда увижу, что вы сели в машину – присоединюсь к вам… Ну же, не сиди, как замороженный! Я пошел.