Роберт Сойер - Квантовая ночь

— Идентификация записи, — сказал он присвистывающим голосом, звучавшим немного энергичнее, чем сейчас. Потом откашлялся. — Шестнадцатое января 2001. Испытуемый: ДМ.

Моё сердце пропустило удар: запись относилась к началу моего тёмного периода! Впрочем, всё верно: я участвовал в «Ясности» в 2000, но не помнил никаких собеседований, хотя, собственно, кто бы стал устраивать собеседования по поводу скучных проверок слуха или чем там они занимались? Интересно, что заставило Менно всё-таки устроить собеседование на этом этапе?

Он откинулся на спинку кресла.

— Спасибо, что пришёл, Джим.

— Да не за что.

— В общем, я просто хочу задать тебе несколько вопросов, если ты не против.

— Всегда пожалуйста.

— Как у тебя дела? Как ты себя чувствуешь?

— Жив-здоров, — ответил я. — Бодр, как огурец.

— Хорошо, хорошо. С учёбой всё в порядке?

— Да. Мне всё нравится.

— А что ты скажешь об участии в этом исследовании? Оно тебе нравится?

— Конечно. Ну и, знаете ли, студенту никогда не помешает немного лишней наличности.

— Это точно, — согласился Менно. Он придвинул своё кресло ближе к моему. — А что ты можешь сказать о своём самочувствии по сравнению с тем, как было до начала твоего участия в экспериментах?

Я три раза быстро моргнул.

— Точно так же, — сказал я. — А что? Должно быть по-другому?

Голос Менно стал каким-то деревянным.

— Нет. Конечно, нет.

Собеседование длилось семь минут, согласно тайм-коду в углу экрана. За ним следовало ещё одно, ровно через месяц, 16 февраля 2001, и оно было практически таким же, правда, два дня назад был мой день рождения, что означало, что мне исполнилось двадцать.

Собеседование от 16 марта было также похоже на остальные. Мы с Кайлой недавно начали встречаться. Я говорил о том, как мы ходили в «Поп-Сода» накануне вечером и слушали живой джаз; не каких-то там звёзд, в пределах студенческого бюджета. За исключением этого мои ответы на все вопросы, что он задавал, были той же самой смесью клише, банальностей и общих мест, что заполняли предыдущие собеседования и, как я скоро выяснил, последующие два.

Но последнее ежемесячное собеседование, проведённое в понедельник восемнадцатого июня — шестнадцатое выпало на субботу — имело радикально иную тональность.

— Сегодня всё как в прошлые разы, — сказал Менно. — Рутинная оценка; те же самые вопросы, что и всегда.

У меня руки были скрещены на груди.

— Ага, о’кей. Давайте уж закончим с этим.

— Джим, как ты себя сегодня чувствуешь?

— Нормально.

— Ты счастлив?

— У меня всё о’кей, да.

— Здоровье?

— Порядок.

— Как у тебя с Кайлой?

Я — тот, что в 2020 — поёрзал на своём диване в гостиной; другой я, в 2001, сидел неподвижно.

— Нормально.

— Вы встречаетесь больше трёх месяцев.

— Ага.

— И что ты чувствуешь по отношению к ней?

— Она ничего.

— И всё? Ты её любишь?

— Конечно. В постели она блеск.

— Я имел в виду, есть ли у тебя к ней чувства? Романтические чувства?

— Ну, с ней хорошо. И она выглядит здорово, да. Производит впечатление на других парней, когда я с ней.

— И это важно?

— Конечно. Надо, чтобы видели, что ты наверху. Типа король. Что всё контролируешь.

Я остановил кассету и вгляделся в своё застывшее на экране изображение. Я мог поклясться чем угодно, что я никогда в жизни не говорил о женщине таким образом; я бы не поверил, если бы… в общем, если бы это не было прямо у меня перед носом, на видеозаписи. В желудке что-то неприятно сжалось, к горлу подступила тошнота.

Я снова запустил кассету. Дальше следовала длинная пауза — как будто я случайно выключил звук — но, видимо, Менно просто переваривал услышанное, потому что в конце концов снова заговорил:

— А твоя сестра? Хизер, да? Что ты чувствуешь к ней?

— Она в порядке.

— Не хочешь сказать о ней ещё что-нибудь?

— Я держу с ней контакт. Даю ей понять, что она важная.

— Зачем?

— Лохушка она. Всегда разжиться можно.

— В смысле, деньгами?

— Ну да. Она теперь адвокат. Денег куры не клюют.

Я ошеломлённо осел в своём кресле. Да что такое тогда на меня нашло?

На YouTube можно найти массу фильмов с психологическими экспериментами, и я часто пользовался подвешенным к потолку проектором, чтобы демонстрировать некоторые из них студентам. Один из моих любимых — мультфильм 1944 года Хайдера и Зиммеля, в начале которого показывают большой пустой квадрат со сплошным чёрным треугольником внутри. Вскоре одна из сторон квадрата откидывается, как на шарнире, и треугольник выплывает наружу. Маленький чёрный треугольник и маленький кружок появляются из-за правого края кадра. Три сплошные фигуры скользят по экрану, иногда касаясь друг друга, тогда как большой квадрат периодически открывается и снова закрывается.