Сирил Корнблат - Синдик

Он-таки вспомнил. Это был один из сотен способов, промелькнувших у него в голове. И он захватил ее воображение.

— Я бы с удовольствием посмотрела на этот в-взрыв, — сказала она. Она думает, что со мной уже почти покончено.

— Я мог бы взорвать эти бревна и уйти, — медленно проговорил Чарлз. — И думаю, что такую могущественную персону, как ты, мне было бы хорошо иметь с собой. Ты сможешь принести мне около сотни пулеметных патронов? Они этого не заметят. Будешь приносить мне по несколько штук за раз. Я высыплю порох, снова их соберу, и ты вернешь их на место.

Она сказала, вся дрожа:

— Она установила для их охраны божественную силу!

— Послушай, Марта, — проговорил Чарлз. — Я имею в виду именно послушай! Ты сделаешь это для меня, и они скажут, что эта божественная сила не действует. Ведь так?

Последовало долгое молчание, и наконец она, вздохнув, произнесла:

— Мне хотелось бы увидеть твои глаза, Чарли. Я попробую, но будь я проклята, если бы я сделала это, когда бы Дикий так не вонял.

Она ушла, а Чарлз пытался мысленно идти через эту темноту вместе с ней, к этой идиотской ограде из виноградной лозы, увешанной перьями и костями — но не мог. Слишком он был снова напряжен.

Кеннеди заворочался и что-то жалобно промычал, когда холодный порыв ветра повеял сквозь колья.

Глаза Орсино, привыкшие к свету звезд, заметили, как Марта подползает к его кузнице-тюрьме. Она принесла ленту патронов пятидесятого калибра, обвязав ее вокруг шеи, как бусы. Их было там, похоже, около дюжины.

Чарлз быстро выкопал в песке ямку и прошептал:

— Случилось что-нибудь?

Он не смог заметить усмешку на ее лице, но знал, что она улыбнулась.

— Это было легко, — похвасталась она. — Минута нерешительности, но я вспомнила тебя, и все стало в порядке.

— Хорошая девочка! Можешь просунуть их между кольями? Кажется, нет. Тогда вынь патроны из ленты, как я тебе показывал, и просовывай их по одному.

Она выполнила. Щель была очень узкой. Он надеялся, что на кольях не останется царапин, которые при дневном свете заставили бы задуматься их охранников.

Он с сомнением взял один из патронов. Пуля, к сожалению, сидела плотно. Он постукал по ней и попытался ее выковырять. Та не шелохнулась. Тогда он попробовал зубами, Вместе с патроном он сплюнул привкус масла и пополз к очагу. Чарлз попробовал наконечником копья — он оказался слишком толстым. Патрон отлично подходил к наконечнику стрелы, но тот не давал нужного усилия. Ну и черт с ним! Ему приходилось работать с тем, что было под рукой. Он вставил патрон в наконечник стрелы и стал давить на наконечник большим и указательным пальцем — все, что он мог с ним сделать. Ладонь вся онемела, когда латунная головка начала отходить. Он высыпал порох в свою заранее подготовленную ямку и установил пулю обратно.

Чарлз взял второй патрон. На третьем он сообразил, что может положить патрон на наковальню и давить на пулю двумя большими пальцами. Дело пошло быстрее; через час он уже просунул собранные патроны через щель в ограде.

— Принесешь следующие прямо сейчас?

— Нет, — ответила девочка. — Завтра ночью.

— Ты хорошая.

Она хихикнула.

— То-то будет шуму, как от большого барабана! Так. Чарлз?

— Оставь огонь, — Чарлз резко бросил Кеннеди. Коротышка собирался на ночь его затушить.

В голосе этого лунатика послышались нотки ужаса:

— Они тебя побьют. Если огонь оставить на ночь, то они гебя станут лупить. Огонь и тьма — это единство и противоположность. — Он начал улыбаться. — Огонь — это отрицание тьмы. Ты только измени знак, и все поменяется на 180 градусов. Но чтобы поменять все на 180 градусов, ты сначала должен повернуть на 1 градус. А для того, чтобы повернуть на один градус, сначала нужно повернуть на полградуса.

Он уже весь сиял, совершенно забыв об огне. Чарлз осторожно притушил его, прикрыв парой плоских камней уголек, в котором незаметно жил будущий огонь.

Орсино вытянулся на песке, накрыв рукой маленький холмик, под которым было закопано пять фунтов бездымного пороха.

Кеннеди счастливо улыбался, продолжая молоть свою чепуxy, скорее всего забыв, с чего он начал. Обычно так и бывало.

На фоне сумерек в щели между кольями показался чей-то профиль.

— Заткнись, дурак, — недовольно произнес голос, но Кеннеди его не услышал. Сквозь колья пролетел дротик и воткнулся в землю в полудюйме от бедра кузнеца. Лунатик отскочил, а копьеносец засмеялся. — Заткнись! Огонь потушен? Отправляйся спать. Работать будешь завтра.