Сирил Корнблат - Домино

— Деньги! — напустилась на него жена. — Ты доконаешь себя, Уилл. Брось ты свою биржу, и давай уедем куда-нибудь, где мы сможем жить по-человечески. Он сбежал от ее упреков, хлопнув дверью, и скорчился на лестничной площадке в резком приступе язвы. Дверь лифта распахнулась, и лифтер, сияя улыбкой, произнес:

— Доброе утро, мистер Борн. Как дела на бирже? Один мой родственник советует мне избавиться от лунных акций, но «Бюллетень» их превозносит.

— Знай я это, я бы вам не сказал. Нечего вам соваться на биржу. Это не в игрушки играть, — проворчал Борн.

Он и в такси не мог успокоиться. Сэму, миллиону таких Сэмов нечего соваться на биржу. Но они суются, и именно они являются виновниками грандиозного бума, к которому объединение У. Дж. Борна пока приспосабливается. Надолго ли? При этой мысли он снова скривился от боли в животе.

В 9.15 он был на месте Дела шли уже полным ходом. Стрекотали телеграфные аппараты, мерцали световые табло, носились курьеры, доставляя свежие вести с бирж Лондона, Парижа, Милана, Вены. Скоро вступит Нью-Йорк, затем Чикаго, Сан-Франциско.

Может быть, это случится сегодня? Может быть, Нью-Йорк сообщит о значительном понижении акций общества по добыче и обработке руды на Луне. Может быть, Чикаго, нервничая, откликнется спадом на рынке, а Сан-Франциско соответственно понизит спрос на урановые акции. Может быть, тревожные вести из Штатов вызовут панику в Токио, и эта паника, прокатившись по всей Азии, перекинется с новым восходом солнца в Вену, Милан, Париж, Лондон, а завтра опять взрывной волной ударит по Нью-Йорку.

«Домино, — подумал Борн — Сооружение из костяшек. Щелкни по одной — полетят все».

Секретарша Борна мисс Иллиг ответила уже на дюжину звонков от его основных партнеров по будущему банкротству, о чем были сделаны соответствующие пометки в блокноте на письменном столе. Проигнорировав их, он бросил коротко:

— Соедините меня с мистером Лорингом.

Все сильнее накаляясь, Борн ждал, когда же наконец Лоринг поднимет трубку. Но когда тот работал в своей лаборатории — сарай, а не лаборатория! — он был слеп и глух для всего мира. Приходилось с этим мириться. Лоринг был подозрителен, он был дерзок, от него за версту разило комплексом неполноценности, но работать он умел по-настоящему.

Наконец в трубке раздался дерзкий голос Лоринга:

— Кто это?

— Я, — рявкнул Борн. — Как дела?

Наступила долгая пауза, затем Лоринг небрежно бросил:

— Я работал всю ночь. Мне думается, получилось.

— Что вы имеете в виду?

— Я сказал: мне думается, что получилось, — с раздражением ответил Лоринг — Я отправил будильник, кошку и клетку С белыми мышами на два часа. Они вернулись целыми.

— Вы подразумеваете… — хрипло начал Борн и, облизав пересохшие губы, спросил о главном: — На сколько лет?

— Мыши не сообщили, но я думаю, они провели два часа в 1987 году.

— Я еду к вам, — прорычал Борн, бросил трубку и пулей выскочил из конторы.

Если этот тип лжет!.. Нет, он не обманщик. Все шесть месяцев, с тех пор как он вломился в его контору со своим проектом машины времени, он тянул из Борна деньги, но при этом ни разу не солгал. С грубой откровенностью он признавался в своих промахах и выражал сомнения в успехе всего предприятия. Но сейчас Борн торжествовал: эта затея обернулась самой выгодной из всех, какие он провернул в своей жизни. Шесть месяцев — и четверть миллиона долларов, а сведения о биржевом курсе на два года вперед стоят миллиарда! Четыре тысячи за один доллар, ликовал он; четыре тысячи за один доллар! Два часа, чтобы узнать, когда этот страшный бум потерпит крах, а затем вернуться в свою контору во всеоружии, быть готовым покупать до последней минуты, пока бум не достигнет вершины, а потом сразу выбросить акции на рынок и одним взмахом нажиться, сказочно разбогатеть и никогда больше не зависеть от фортуны!

Тяжело ступая, Борн вскарабкался к Лорингу на чердак в западной части города, на 70-й улице.

Лоринг крайне неумело строил из себя хулигана. Долговязый, рыжий, небритый, он с ухмылкой обратился к Борну:

— Ваши прогнозы, Джей? Придержать или продать?

— Знай я это, я бы не… — начал было Борн, но тут же не выдержал: — О, не валяйте дурака! Покажите мне эту чертову штуку.

Лоринг показал. Жалкие генераторы не изменились: высокий ускоритель Ван-де-Граафа по-прежнему выглядел заимствованным из третьесортного фильма ужасов. Как и раньше, не внушали доверия раскинувшиеся на тридцати квадратных футах электронные лампы и сопротивления, собранные, казалось, на живую нитку. Но с момента последнего визита Борна здесь прибавилась телефонная будка без телефона. Вмонтированный в ее потолок диск из листовой меди был соединен с машиной толстым кабелем. Пол будки был стеклянный, хорошо отполированный.