Андрей Столяров - Жаворонок

Трудно оценить масштабы той силы, что выплеснулась, как магма, за столь короткое время. Вероятно, она была гораздо объемней, чем проявилось потом в скупо изложенных воспоминаниях. Существуют косвенные свидетельства, что так называемые «локусы немоты» возникали в течение ночи по всей столице. Во всяком случае, почти на четыре часа, пока модули из резерва не развернули на электронике генерального штаба, вся страна не только пребывала в состоянии паралича (впрочем, на бытовом уровне этого не заметив), но и – полностью беззащитной в случае внезапного нападения. Это было как приход Антихриста, – по словам все того же уволенного сотрудника, заявил один из военных, работавших в Кремле в тот момент. – Мы все ждали, что вот сейчас затрубит ангел над миром, повалит из земли дым и выйдет железная саранча. Впрочем, может быть, она и вышла, – добавил он.

Около двенадцати ночи в Кремле появляется вызванный туда Кармазанов, и лишь с этой минуты конвульсии военных и ФСБ немного стихают, пена паники оседает и начинается осмысленная работа. Кармазанов сразу же сообщает, в чем источник апокалиптического возмущения; по его настойчивой рекомендации спецподразделение внутренних войск направляется к административному корпусу, точнее в его хозяйственное крыло и блокирует закуток, где находится кабинет Жанны. Одновременно другое подразделение проникает в здание со стороны крыши. В воздух поднято звено вертолетов, и можно догадываться, что соответствующий приказ им отдан. Однако все эти меры напрасны, Жанна исчезла, только горячий пепел летает по кабинету. Причем сам кабинет представляет в этот момент ужасное зрелище: хлопчатые тяжи сажи от штор, обугленный стол, вздутая краска на стенах. Квартира, которую Жанна снимает в Кортаковом переулке, тоже пуста. Поднятая по тревоге милиция напрасно обшаривает Москву район за районом. Знаменитая Дева точно провалилась сквозь землю. Никто не видел, как и в какое время она покинула Кремль. Никто не знает, где она сейчас может скрываться. Почти четверо суток нет о ней никаких известий. Интервью корреспонденту «Независимых новостей» – единственное подтверждение, что она жива. Соответственно силы всех ведомств ориентированы на поиск. Правда, хватают они пока лишь удручающую пустоту. И только к исходу четвертых суток оперативно-розыскного безумия, после запросов, встречных запросов, шифровок и уточнений, нынешнее место пребывания Жанны удается установить; однако первые же точные сведения, кстати полученные через прессу, вместо радости, что опасный фигурант в конце концов обнаружен, порождают в Кремле растерянность, переходящую в ужас, потому что из тех же сообщений некоторых газет наконец становится ясным, что именно предприняла Иоанна, и сегодняшние поступки ее выглядят настолько логично и вместе с тем столь вызывающе, что даже лучшие аналитики не могут предложить грамотного противодействия. Во всяком случае очевидно одно: жребий брошен, боевые стяги развернуты, ветер жизни и смерти ударил в разгоряченные лица, конница перешла на аллюр, и возврат к прошлому уже невозможен.

То, что в официальной российской прессе будет через несколько дней громко названо «Походом на Киев», в действительности представляет собой два изрядно потрепанных тупорылых «джипа», медленно, будто еще не проснувшись, движущихся в прохладных сумерках от Москвы по Киевскому шоссе. В головной машине, где за рулем – еще вчера прилетевший из «одной кавказской республики» дядя Паша, отвалясь к боковым стенкам, дремлют Жанна и веснушчатый Зайчик, а во второй – братья Степано, в одинаковых кожаных куртках, в джинсах, затянутых широкими поясами, одинаково неразговорчивые, без всяких эмоций поглядывающие на темные поля и поселки. Похожи они на ковбоев из какого-нибудь многосерийного вестерна. Так выступает она в свой знаменитый поход. Не звучат фанфары, разве что понимать под ними квакающий сигнал тревоги в Кремле, не трепещут над колонной знамена, расшитые королевскими лилиями, не следуют позади грозные, закованные в латы рыцари, готовые мечами и копьями проложить дорогу на Орлеан. Собственно, и войско, как таковое, у Жанны отсутствует. Пять человек – вот все ее боевое сопровождение. Непонятно, на что она рассчитывает с такими силами. Позади нее – спешно покинутая, дремлющая сейчас Москва, безусловно теперь враждебная и готовая нанести удар в спину, а впереди – такой же враждебный, по крайней мере в официальных инстанциях, Киев, даже не подозревающий до сих пор, что противник уже выдвигается на передовые позиции. Легким безумием веет от этого предприятия. Разве могут несколько человек повернуть ход истории? Разве изменит русло река, если бросить в воды ее крохотный камень? И тем не менее, оба «джипа» упорно продвигаются по автостраде. Ведь любое историческое свершение начинается с первого шага. Движение к цели – само по себе достойная цель. С горсткой сторонников высаживается Наполеон на южное побережье Франции, а уже через месяц во главе победоносной армии входит в Париж. С тысячей человек идет Гарибальди на помощь восставшей Сицилии, и – уже весь юг Италии свободен от власти Бурбонов. Дело, видимо, не в количестве войск и их оснащенности. Дело в том, насколько задуманное отвечает вызову времени. И если «Глас Божий» действительно раскатывается с небес, сотни отважных бойцов встают неизвестно откуда. Падают твердыни, прежде казавшихся несокрушимыми. Рисорджименто охватывает страну от края до края.