Алексей Лебедев: Молчание белого тигра

— И какова же цель вашего визита? — спросил он вдруг.

— Джон пригласил меня в гости, и я с удовольствием принял его приглашение. Мне давно хотелось побывать на вашей прекрасной планете.

— А известно ли вам о состоянии здоровья милорда?

Ивин сделал невинные глаза:

— Да, он жаловался мне на легкое недомогание. И еще какие-то руулы… Вы не могли бы рассказать об этом подробнее? Ведь я, в некотором роде, историк!

Глаза Донована блеснули.

— У нас не принято обсуждать эту тему. Но если вам так интересно… Руулы жили здесь очень давно, потом их не стало. От них остались только легенды и руины. Говорят, есть целый подземный город…

— Где?

— Его никто не видел, — покачал головой советник.

Посадка на планету, многочасовая тряска по ухабам в карете и, наконец, беседы с высокопоставленными особами утомили Ивина, поэтому он был рад, когда его провели в отведенную ему комнату и оставили в покое. Высокий потолок, узкие окна, старинная мебель, кровать с горой подушек…

— Неплохо, — сказал великий сыщик. Не раздеваясь, он завалился на это мягкое сооружение и блаженно потянулся. Несколько минут он лежал, закрыв глаза, потом открыл их и увидел разводы на потолке. По углам отстала и висела клочьями штукатурка.

— Древность, — вздохнул Лев Ивин, слез с кровати и стал распаковывать багаж, стоявший рядом.

И сразу почувствовал: что-то не так. В его вещах явно кто-то рылся, хотя сделано это было довольно профессионально, то есть малозаметно. Однако тайный обыск ничего не значил в сравнении с тем, во что превратилась вся техника многочисленные хитроумные аппараты, собранные Ивиным по всей Галактике, и так помогавшие ему в работе. Табло индикаторов были разбиты, антенны погнуты, схемы превращены в крошево. Для тех, кто это сделал, это было всего лишь мерой предосторожности. Они не знали, в какой степени человек технологической цивилизации может быть привязан к железкам. Для Ивина же это было объявлением войны.

Нечасто Льва Ивина можно было увидеть злым, но сейчас был именно такой момент. Впрочем, он скоро прошел, и на лице застыла маска высокомерия: необходимо было выполнить некоторые формальности. Ивин нажал кнопку вызова.

Мажордом — пожилой тучный человек — долго и многословно оправдывался. Да, господин, такое большое хозяйство, рук не хватает, а эти молодые слуги — они из крестьян, болваны неотесанные, вот и Глен, ему было поручено, уж как я сожалею, господин, если б я знал; он, лентяй, решил использовать автоматическую тележку, а они ведь с норовом, к ним подход нужен, а этот болван все уронил, уж как я сожалею… Ивин слушал с непроницаемым видом, а в заключение посоветовал выпороть мерзавца. Мажордом сокрушенно развел руками и выразил сожаление по поводу того, что телесные наказания отменены еще дедом ныне здравствующего лорда Ашера, благородным Эдмоном Ашером, упокой Господи его душу.

— Жаль, — сказал высокий гость.

Когда спектакль закончился, и дверь за старым лжецом закрылась, Ивин перевел дух и улыбнулся. Но это не была та светлая благость, которую привыкли видеть Шторм и Хилл, это было нечто совсем другое. Во всяком случае, врагам Льва Ивина эта улыбка не предвещала ничего хорошего. Если они думали, что оставили его безоружным, то сильно ошибались: было еще кое-что, и это кое-что можно было уничтожить только вместе с самим Львом Ивиным. Правда, не следовало спешить пускать это в ход.

Ближе к вечеру был дан ужин в честь гостей. Присутствовал чуть ли не весь двор. Церемонимейстер выкликал имена одно за другим; Ивин боялся, что церемония будет нарушена отсутствием у него и его спутников каких бы то ни было титулов, однако слова «странствующий детектив» и «капитан звездолета» произвели необычайное впечатление, а «техник» прозвучало почти как «волшебник».

За столом председательствовал лорд Ашер. Он был в состоянии какого-то лихорадочного веселья — такой перепад настроений Ивину совсем не понравился. Джон Ашер провозглашал тосты, острил, а под конец стал рассказывать о своих совместных с Ивиным приключениях в бытность их студентами. Рассказы эти абсолютному большинству слушателей были совершенно непонятны, но, по всей видимости, придавали Ивину и его команде дополнительные очки.

Странствующий детектив между тем изучал публику. Прямо напротив него, по правую руку от Ашера, сидел Донован. С лица его не сходила ироническая ухмылка, глаза не выражали ничего, но каждый раз, когда их с Ивиным взгляды встречались, обоих словно било током. Остальные придворные выглядели так, как и положено выглядеть придворным. Правда, некоторые быстро отводили глаза, а дамы закрывались веерами.