Алексей Лебедев - Пирующие на закате

Илар проснулся от холода. Костер погас, а солнце еще не встало.

Над зловещим плато Лхаг стояла жуткая, сводящая с ума тишина.

Кроме одинокого путника, здесь не было ни одной живой души. По крайней мере, человеческой. Что же до остальных…

Первым делом Илар убедился в целостности магического круга. Соль из высохшего моря Ара-Зул не подвела. И слава Небу!

Вокруг красовались следы ночных гостей: вмятины и разводы в пыли, волнистые и ломаные линии, звездообразные кляксы высохшей слизи. Илару не хватало воображения представить себе облик неведомых тварей, бродящих в ночи, да и не особо хотелось. Пора было заняться делами.

Огонь разгорался неохотно, с трудом принимая в пищу уродливый кустарник, собранный накануне меж черных камней. Тем временем из-за гор появилось солнце. Начинался новый день. И путник молился в душе, чтобы день этот стал последним в долгом странствии к заветной цели.

Илар достал из-за пазухи потрепанный пергаментный свиток, аккуратно развернул его и начал читать древние иероглифы, как делал он это каждое утро с тех пор, как отправился в путь.

«Внемли, неведомый друг, кто бы ты ни был.

Я, Алгар из Хефлема, обращаюсь к тебе сквозь века.

Тысячу лун прожил я, и ныне Вечность жаждет моей души.

Много стран исходил я и многое повидал.

Понял я, что боги, которым поклоняются в храмах, суть бездушные идолы, а чудеса их служителей подобны фокусам базарных факиров.

Но звезды поведали мне, что есть и другие боги.

В год Зеленого Дракона пируют они на закате в разрушенном замке Ха-Даат, что на плато Лхаг в далекой земле Фнор, и тысяча закатов для них как один. Но судьба не дала мне встретиться с Владыками.

Завещаю тебе, незнакомец, отправляйся в Ха-Даат и говори с ними!

Из славного города Меггорн дорогу тебе укажет Полярная звезда…»

Что ж, он почти исполнил завещанное. Осталось совсем немного.

Позавтракав из скудных запасов, странник двинулся в путь.

Илар блуждал меж огромных камней и скал причудливой формы, обходя извилистые трещины и глубокие норы, с доносящимся из тьмы зловонием, пока ноги наконец не вывели его к замку.

Ха-Даат выглядел не столь внушительно, как говорилось в легендах. Все-таки строителями были всего лишь люди… Предание гласило, что воздвигли его цари Ваалона, мнившие себя повелителями мира. За гордыню и мерзость были они прокляты и понесли кару Небес, что обратила цветущую страну в пустыню прибежище всякой нечисти.

Замок действительно оказался разрушен — не только временем, но и неведомой силой, превосходящей воображение. Нечто сокрушило крепостные стены местами до основания, срезало под странным углом башни, чудом сохранив винтовые лестницы, ведущие отныне только в небо, и обнажив покои Ха-Даата, словно соты растревоженного улья. Руины казались сошедшими с картины безумного художника.

Преодолев естественный страх, Илар вошел в опустевший замок и начал осматриваться. Манускрипт не поведал, в каком именно месте являются боги, но пожалуй, больше всего для этой цели подходила просторная терраса, полукругом обращенная на запад и совсем не подвергнутая разрушению.

Взобравшись туда, Илар сел ждать захода солнца. Других мыслей в голове совсем не осталось. Над мертвым плато Лхаг стояла жуткая тишина…

Закаты здесь были красивые, но какой-то холодной красотой, так что дрожь пробирала. Огненные лучи, словно вырвавшиеся в небо из преисподней, расцвечивали причудливый узор облаков и порождали тысячи отблесков на ледяных шапках гор… Пожалуй, зрелище действительно достойное богов.

Илар уже почти не верил, что они явятся, как вдруг ощутил магическим чутьем — что-то происходит вокруг. Совершенно беззвучно неведомые силы сплетали призрачный узор трехмерной картины, которая с каждым мгновением становилась все более материальной.

Сначала предметы обретали форму, затем цвет; звук и движение возникли практически одновременно. Илар с изумлением наблюдал невесть откуда взявшийся стол, уставленный всевозможными яствами, и пирующих за ним людей.

Точнее, богов в человеческом обличии. Всего их было четверо таких непохожих друг на друга.

Одна из богинь была в расшитом жемчугом платье с обнаженными плечами, на которые ниспадали волнами золотистые локоны. Другая, вопреки всем законам Мироздания, предстала в мужской одежде, кощунственно облегавшей соблазнительные формы. Вдобавок, темные волосы ее были коротко пострижены «под мальчика».