Алексей Лебедев: Венди

— В первый раз слышу, — резко ответил я. — Всего хорошего!

Настроение у меня было тревожное и муторное. И не только из-за странной встречи — мало ли психов в Москве! Дело в том, что Шварц так и не перезвонил. Из его последнего звонка я мало что понял. «Товар готов, но у меня неприятности, надеюсь, все обойдется, мне не звони, я сам…» и что теперь прикажете делать? Теперь все висит на волоске. Эту тревогу не могла переселить даже радость возвращения домой и встречи с Венди.

Еще с порога я ощутил ее ментальный импульс.

— Привет, — голос прозвучал, как всегда, в голове.

— Привет, — я машинально повернулся в сторону аквариума, над которым в этот час горели лампы, имитирующие древнее Солнце. Там, в зеленовато-голубой воде, медленно колыхалась, перебирая щупальцами, та, с которой я навеки связал свою жизнь.

Пожалуй, все началось с промелькнувшего сообщения о том, что группе американских биологов удалось пробудить к жизни дремлющие споры бактерий, живших 250 миллионов лет назад. Эти споры были найдены в капельках жидкости, заключенных внутри соляных кристаллов, извлеченных из шестисотметровой скважины в штате Нью-Мексико.

Разумеется, здорово было бы тоже что-нибудь такое найти! Конечно, это вам не «Парк юрского периода», не динозавры, а всего лишь микробы, но все же, все же… Мы с Левой Шварцем обсудили эту тему и пришли к выводу, что перспективно было бы исследовать жидкостные включения разных минералов.

Собственно, подобные исследования давно уже велись. Так как химический состав включения остается неизменным со времени его консервации в кристалле и практически идентичен составу древнего материнского раствора, то можно получить полное представление о среде, из которой образовались минералы — миллионы и даже миллиарды лет назад. Однако никто, насколько нам было известно, всерьез и целенаправлено не искал там древнюю жизнь — это казалось слишком уж фантастично!

К сожалению, начальство наше придерживалось того же мнения. Даже патриотический мотив не возымел действия. Нас призвали твердо стоять ногами на земле и больше внимания уделять реальным народнохозяйственным задачам.

Тогда мы взялись за проект на свой страх и риск. Возможно, господам американцам он обошелся бы в немеряные тысячи долларов, у нас же… Недаром говорят — голь на выдумки хитра!

Сколько удивительных, разноцветных камней мы распилили… Сколько красоты извели — страшно подумать! Однако наука, как и искусство, требует жертв. По большей части, усилия Шварца пошли даром — химический состав включений и температура кристаллизации оказывались несовместимы с жизнью.

Прошло полгода, прежде чем наши поиски увенчались успехом. Хотя с точки зрения научной статистики нам просто повезло — мы могли бы проискать не одно десятилетие. Это ведь даже не иголка в стоге сена!

Итак, в реликтовой жидкости я нашел крупные споры неизвестного вида. Предполагаемый возраст кристалла составлял не менее 600 миллионов лет. В этом смысле мы американцев, конечно, переплюнули. Однако открытие свое оглашать не стали. Следовало еще прорастить споры и посмотреть, что получится.

Так появилась на свет Венди.

Конечно, вырастить ее было непросто. Надо было подобрать оптимальный химический состав среды, организовать температурный и световой режим, близкий к вендскому (между прочим, в ту пору Солнце светило иначе, а Земля вращалась быстрее вокруг своей оси). Наконец, требовалось населить организм подходящими водорослями-симбионтами для фотосинтеза. Из десятка выделенных спор одни так и не проросли, другие погибли в результате наших экспериментов. Выжила всего одна.

Почему-то я стал рассуждать о ней в женском роде, хотя у вендобионтов и нет пола в нашем понимании. Но все-таки существо, способное порождать новые поколения, логичней считать самкой, чем самцом, не так ли? А может быть, сыграло роль проклятое одиночество… Имя ей дал тоже я, а Лева не возражал. К тому времени Венди прочно поселилась в моей холостяцкой квартире — у Шварца была жена и дети, а никого лишнего мы посвящать в наш проект мы не хотели. Пожалуй, мы сами загнали себя в угол. Во-первых, по ходу дела мы слишком много всего нарушили, и оглашение результатов породило бы опасные для нас вопросы. Во-вторых, мы просто не хотели отдавать наше сокровище на потеху публике. Особенно после того, как выяснилось, что Венди разумна…

— Никто не звонил? — спросил я. Венди была лишена слуха, но могла ощущать вибрацию — в том числе, от телефона. А слышать что-то она могла только через меня, считывая информацию из мозга.