Сэмюэль Гей - Утросклон

Монк захлопнул расчетную книгу и швырнул ее на стол. О-о, были бы деньги, и он сумеет оправдать свое появление на земле, он принесет много пользы, и люди долго будут вспоминать его. Деньги - вот отправная точка на земле для зла и добра. Он будет делать добро. Но это все впереди, а сейчас так необходимо найти полторы тысячи филонов. Но где их взять? Одолжить?

Так у него нет состоятельных друзей. Да и кто поверит ему, нищему и безвестному, что он сможет в короткий срок вернуть такую сумму? Обратиться к Крокену? Но тот уже сделал все, что мог. Может быть, заложить дом? Но эта волокита протянется бог весть сколько времени, а деньги нужны сейчас. Где же их взять, черт побери? От этой монотонной и навязчивой мысли Монк незаметно уснул. Но тревожный сон его продолжался недолго. Что-то стукнуло на палубе, и Монк проснулся. Возвращаясь из короткого забытья, он услышал, как возле двери затихли чьи-то осторожные шаги. Гости в такой поздний час? Монк оторопело глядел на дверь и чувствовал, как от страха ему сжало горло. Один в залитой зловещим лунным светом каюте, раздетый и безоружный... Надо бы зажечь свечу, найти нож или хотя бы крикнуть, но нет сил. Беззвучно раскрывая рот, с ужасом в глазах, Монк ждал, когда разрешится его тревога. Как раз в этот момент в дверь постучали громко и властно. Монк сжался весь, и наконец ему удалось выдавить из себя какое-то мычание. Дверь распахнулась, и на пороге появился... Аллис.

XVIII

Серый рассвет Монк встретил с серым от бессонной ночи лицом. В каюте все еше стоял запах сигарного дыма. "Странно, - подумал Монк, - Аллис пробыл не более четверти часа, а перегоревшим табаком воняет до сих пор". Он поднялся на палубу, чтобы взбодриться утренней свежестью, но вместо этого задохнулся влажной духотой. Полное безветрие, штиль на море обещали ненастье. Монк взглянул туда, где были Ворота Солнца, и убедился в своей правоте - темные тучи на востоке надолго пленили солнечные лучи. Монк расстегнул ворот рубашки и сел на пустой ящик. На душе было тяжело, а в голове пусто. Он подумал, что скоро придут рабочие, корабль наполнится шумом работы, его станут отвлекать по разным мелочам и некогда будет сосредоточиться, чтобы хорошенько обдумать предложение Аллиса.

Аллис... Опять он объявился, такой же подтянутый, уверенный в себе, обаятельный, с легкой тенью тайны в уголках губ. Он был такой, как и прежде, с тою лишь разницей, что теперь выступал под своим именем - капитан службы безопасности... Его визит... Это было так невероятно, что Монк даже стал подозревать, будто Аллис все это время невидимкой ходил рядом и, дождавшись удобного момента, открылся ему, с такой легкостью, будто расстались они только вчера в самом лучшем расположении друг к другу. Да, Аллис появился вовремя и предложил помощь - много денег. Это было настолько своевременно и уместно, что Монк растерялся, и вместо того, чтобы вытолкать вон человека, который принес столько несчастий, он протянул ему руку. Монк даже сам удивился, как легко у него получилось - сделать вид, будто не было того ветреного дня, когда он швырял деньги в это мерзкое и самодовольное лицо.

Аллис предлагал помощь. Конечно, не бескорыстно, взамен на небольшую услугу. Ну что за мелочь - наведаться к знакомому протоиерею, поговорить с ним по душам, выяснить его воззрения, взгляды на жизнь, на политику правительства... Зато вот они - две тысячи филонов в кармане. Просто, если забыть, что Аллис - страшный и жестокий человек и что деньги эти - плата за проданного человека. "Гонорар за предательство! Недурно для заголовка, усмехнулся про себя Монк и устало потер глаза. - А, собственно, кто он мне, этот протоиерей?.."

В каюту постучали. Представитель фирмы, довольный и радостный, поблескивая очками, уведомил, что завтра работы на шхуне будут полностью закончены, и вежливо напомнил, что, согласно договору, сразу же надо рассчитаться за работу. Монк небрежно кивнул и как бы обиделся, что ему напоминают о таких мелочах.

- Завтра получите все сполна, - весомо объявил он...

Встречаться с Гарбусом Моик считал пустым делом - это не тот человек, который будет раскрывать свою душу. Да и вряд ли станет он откровенничать с бывшим репортером газеты "Бодрость духа". Зато Монк вспомнил, что Фалифан состоит в дружеских отношениях с сумасбродным священником, значит, должен о нем что-то знать. Вот это, пожалуй, выход! Единственное, что смущало Монка как вести себя с Фалифапом: сказать все начистоту или же осторожно завести разговор о священнике и выведать все необходимое? С одной стороны, было противно обманывать друга, но в то же время Монк боялся прогневить Фалифана своим гнусным делом. В таком случае он не добьется ничего, и две тысячи филонов уйдут у него прямо из рук.