Сэмюэль Гей - Утросклон

- Его сделал твой сосед, Чиварис, - сказал старик. - Мы с ним очень хорошие друзья. Узнай его поближе, и тебе станет радостней жить.

Они расстались. Монк с легкостью необычайной шел к дому, будто не было этого длинного трудного дня. Шелковый ветер дул с моря, раскачивая фонари звезд над головой. В распахнутом пальто, не разбирая дороги, Монк шел по Ройстону и знал, что долго не заснет в эту ночь...

XVIII

Во сне Икинека горько плакала. Она крепко спала, но слезы хрустальными ручейками стекали на подушку. Когда девушка проснулась с мокрыми щеками, необъяснимое чувство тревоги наполняло все ее существо. Сегодня должно что-то случиться. Но что, с кем? Недоброе предчувствие не покидало Икинеку. Она открыла форточку и с облегчением вдохнула свежий ветер весны, прищурилась на раннее солнце и потянулась. Под просторной холщовой рубашкой она ощутила свое молодое горячее тело, ей хотелось жить в полную силу: работать, радоваться, любить, родить мальчика и не спать ночами возле его колыбельки. "Ну это же так просто, - рассуждала она. - Господи, пошли Икинеке немного счастья. Совсем чуть-чуть, ведь мне так мало надо... Фу, как глупо, - осудила себя девушка. - Нет никакого бога, и никто не поможет. Нужно сегодня вот просто пойти и окончательно сказать Монку все. Именно сегодня, и никогда больше!" Монк сладко спал на своем диване, когда почувствовал волну холодного воздуха и услышал, как хлопнула дверь. Но ему очень хотелось спать, и он только ваерзал под одеялом. Сквозь дрему послышался голос Икинеки:

- Разве можно спать в такое утро, Монк, проснись!

- Оставь меня, я хочу спать, - разозлился Монк, но сон уже пропал. Он открыл глаза и сел в постели, недовольно бурча; - Я очень хочу спать, Икинека. Приходи днем...

- Какой ты злой, Монк. Я пришла к тебе, а ты гонишь меня... - Девушка уже не улыбалась. - Ты всегда меня гонишь от себя. Я к тебе прихожу, прихожу... и никак не приду.

- Ты чего это заговариваешься! - Монк насторожился. Он понял, что на этот раз Икинека собирается ему сказать что-то важное, и Монк смутно начал догадываться, о чем пойдет речь. Он попросил девушку отвернуться, быстро оделся и в растерянности сел опять на диван, не зная, что делать и говорить.

- Ты чего испугался? - рассмеялась Икинека. - Ты, наверное, хочешь спросить, зачем я пришла, разбудила тебя, что за дело такое срочное, да? И если я сделаю вид, что ничего особенного, просто так, ты ведь не поверишь? И правильно, не верь. Но и не делай вид, что не замечаешь и что тебе все равно.

- Нет, ничего, что ты...

Икинека решительно подошла к Монку и опустилась рядом с ним на диван.

- Я устала, Монк. Мне никого не надо, кроме тебя. Ну неужели тебе все равно, есть я или нет? Монк...

Икинека затаила дыхание и с испугом заглянула Монку в глаза, ожидая свой приговор. Монк молчал.

Сложное чувство переживал сейчас он. Ему нравилась Икинека, но не настолько, чтобы сказать сейчас "да".

И в то же время он понимал, что после этого разговора Икинека или придет к нему насовсем, или не появится в его доме больше никогда. Он хотел, чтобы Икинека приходила к нему, чтобы звучал ее голос...

Это нужно было, чтобы не чувствовать себя совсем одиноким. Но как же все это объяснить!

- Понимаешь, Икинека... Ты мне как сестра, даже дороже, чем сестра, но я... не смогу принадлежать только тебе...

- Мне ничего не надо...

- ...я не смогу принадлежать только тебе. Мне слишком многое надо успеть...

- ...только быть всегда рядом с тобой...

- ...и я буду страдать от того, что не смогу дать тебе всего, что мог бы дать...

- ...все равно я буду любить тебя, как никого на свете...

- ...зато я не смогу ответить тебе тем же.

Настала тишина. Монк понял, что сейчас вырвалась его правда. Но слишком жестокой и грубой была она.

Чтобы покончить с этим трудным разговором, он как ножом отсек:

- Я не тот человек, Икинека, который тебе нужен. Пойми меня и прости.

Девушка молчала. Монк нанес ей тяжкий удар. Такой, что она не могла тотчас же подняться и уйти.

Дрожащими пальцами она теребила кисти шали и долго не могла перевести дух.

- Наверное, надо было мне раньше все тебе скавать, - оправдывался Монк, - но я не думал, что все настолько серьезно..

- Ты не думал... ты не думал обо мне вообще. Ты не умеешь лгать, за что я тебя уважаю. Ты во всем прав, прав, прав... Я не буду больше тебе мешать...

- Икинека... Но ты будешь хотя бы разговаривать со мной?

- Разговаривать? О чем?

- Прости меня, я виноват.

- Что? Что ты сказал? - На секунду надежда сверкнула в глазах девушки.